| ||||||
|
| |||||
|
Основные произведения Капустяна В.А.Тихоновка есть в районе нашем, Та, в которой я сейчас живу. Спрашивал я многих не однажды, Почему же так ее зовут. Тишины здесь, вроде, не бывает, Несмотря на метеопрогноз, Здесь все время ветер завывает, И я снова задаю вопрос. Почему назвали так деревню? Может Тихон здесь когда-то жил? Если так, то тут уж, без сомненья, Этот Тихон не тихоней был. Не забыли Тихона потомки, Благодатные сибиряки,- Нарекли деревню Тихоновка, Всем ветрам над нею вопреки. Тихоновка, Тихоновка - Ширь полей, да благодать. Тихоновка, Тихоновка, Есть, где ветру погулять.
Карагайла - не певучее слово И лирики не слышно в нем, Но напеваю я снова и снова: Карагайла - село мое.
Плывет село мое, в волнах полей купаясь, И в тучах грозовых, и в солнечных лучах. Здесь мир увидел я, просторам удивляясь, Здесь все вокруг мое, начало всех начал.
Бывал на море я, бывал в тайге сибирской, Познал и южный зной, и северный мороз, Но и за сотни верст мне было самым близким Село среди полей под парусом берез.
Карагайла моя, неведомою нитью Где б ни был я, к тебе привязан я. Из всех краев к себе ты тянешь, как магнитом, Ведь ты моя любовь, ты Родина моя!
Мы главные люди на нашей планете, Деревню лелеем, в деревне живем. Мы песнею в поле встречаем рассветы, Мы в поле вечерние песни поем.
Готов топор, пила готова, Есть из чего готовить сруб, Готов фундамент под основу- Осталось только дело рук.
И вот пошло: пила запела, Топор затюкал, тюк, тюк, тюк, Чуть-чуть застопорилось дело - Попался очень крепкий сук.
Ну вот! Один венец поставлен, Готовы бревна на другой, Душа поет и нет устали - Есть чудный, трепетный покой:
Ты строишь, а ведь это значит, Что очень скоро на земле Не будет кто-то озадачен, Как пережить зиму в тепле.
Ты строишь и гордишься этим, Что можешь, что умеешь сам Почти, как рифмою поэты, Творить земные чудеса.
Рубанок ласковою стружкой Засыпал временный верстак, Рукам и замыслу послушно, Готов уже дверной косяк.
Пол, потолок, в оконной раме Блестит потертое стекло, Вот уж и крыша над стенами, Чтоб от дождей не протекло,
Печь сложена, труба дымится - Все это дело рук твоих, Ну, как же этим не гордиться И не писать об этом стих!
Мое село - у маленькой речушки, По берегам которой - вязкий ил. Здесь в первый раз капризный, непослушный, Я в мир добра и света выходил.
Здесь в первый класс букет цветов осенних Впервые нес своим учителям. И вновь, как будто в первый день рожденья, Мне улыбались небо и земля.
Окончил здесь свою десятилетку И получил свой первый аттестат. Покинув “дом учебы и отметок” В ряды рабочих полновластно встал.
Здесь я услышал в первый раз “любимый”, И первого ребенка первый крик. Здесь зря года не проходили мимо, Сложившись все в один прекрасный миг.
Здесь все впервые, потому, быть может, Живет всегда во мне мое село. И нет мне места на земле дороже. Здесь чувство долга в сердце подросло.
Я должен жить, все отдавая людям, Как мне они, когда я только рос. И, уходя и праздники, и в будни, Мне очень нужно разрешить вопрос:
Довольно ль посвятил селу себя я? Быть может, я чего-то недодал. А годы мчат и, времена меняя, Опять зовут, зовут они меня.
Куда-то вдаль! А почему бы снова Не возвратиться в милые края, Поддавшись власти внутреннего зова, Признавшись, что село зовет меня?! Ты уж прости, любимая моя...
Посвящается А.А. Нечвееву. Сначала плугарил, но был любопытным,- И тракторист, доверив рычаги Увидел - сделал не мальчишка прыткий - Механизатор первые шаги. Освоил трактор, изучил комбайн, Чтоб самому посеять и убрать. Теперь он в поле круглый год хозяин, В любую пору до темна с утра. Бывало, хлеб убрать не успевали, (Природа к людям не всегда добра.) Его на поле сквозь метель видали, Он пробовал под снегом убирать. Не для наград, не для доски почета Выходит раньше, позже уходя, Он просто с детства так привык работать, Таким он полю нужен все года. Со всеми прост, не богатырь сложеньем И не плечист, и ростом невелик. Откуда ж сила? - Он всегда в движеньи - Механизатор, труженик земли. В окрестностях поселка есть гора, Похожая на старика лежащего Частенько видим мы с утра Укрытым тучей, словно бы курящего. И есть примета, если курит дед И дым из трубки к небу поднимается, то будет дождь, точнее нет примет – Из трубки деда тучи зарождаются. А если дымкам-тучкам словно лень Подняться вверх - по склонам расстилаются, То будет солнцем переполнен день, Ненастья в этот день не ожидаются.
Я знаю, что ты не грешна, И верю, что в раю цветущем Гуляешь ты по райским кущам, Возможно, в поисках меня. А я среди земного дня, И до сих пор одну любя, Надеюсь, что найду тебя. Наташа! Милая моя! Тебе поныне верен я. Стих сочиняю о любви, Пытаюсь рифмой оживить, Вернуть былые наши дни, Как были счастливы они! Поверь, ни дня не помню в тучах, Ты для меня, как солнца лучик. Зачем Судьба поторопилась Меня с тобою разлучила. Поверь и сердцем и душой Я без тебя опустошен.
8. Подумайте, как странен человек: От первобытной жизни до сегодня Он напрягал свой ум из века в век, О том, как жизнь прервать у инородных. Изобретал, придумывал, творил Оружие от камня до ракеты, И сколько миллионов умертвил Себе подобных на родной планете. О, как ты кровожаден, человек, Где хищника сыскать еще хищнее? Останови прогресса смерти бег, И докажи, что себя умнее. И докажи, что ты затем рожден, Чтоб умирать естественною смертью, А не под тем, все губящим, дождем, Которого боятся даже дети.
9. Все не то, не о том я пишу, Не о том я страдаю душою. Сам себе по секрету скажу – Заболел я любовью большою. Заболел я любовью к тебе. То, что раньше любил - мне казалось, Что же сдвинулось в нашей судьбе, В мир гляжу я другими глазами. Все по-новому я оценил, Убедившись, что только с тобою Своим принципам я изменил, Опиваясь безмерно любовью.
10. Мне говорят, в глазах моих печаль, И я не спорю. Не оттого ли, что не отыскал Кораблик в море. А на кораблике моя мечта, Моя надежда. И я, поверьте мне, уже устал Жить жизнью прежней. Над морем опускается туман, Все меньше шансов, Что верный путь найдет мой капитан К причалу счастья. Мечта по трапу спустится ко мне И жизнью станет. Тоска моя, в туманной тишине Как лед растает. Однако, нет, хиреет мой причал В тоске зеленой. И не смывается в глазах печаль Волной соленой.
11. Той женщине, которую люблю, Я не пишу стихов на лист бумажный. Я их в себе храню, как боль терплю, Чтоб выплеснуть признанием однажды. Не знаю я, когда придет ко мне Единственное, главное решенье. Средь темноты ночей и света дней Отдать всего себя любви влеченью. Не знаю я, удастся ли сломать В своей душе моральные устои. И убежать быть может от ума, Которым я судьбою удостоен. К той женщине, которую люблю, Приду ли я, когда-нибудь - не знаю. И потому стихи о ней терплю, Как сердца боль, на лист не выпуская.
12. Если точно до миллимикрона Знать бы мне, что ты любишь меня, Я писал бы стихи на три тона Ярче самого яркого дня.
Пусть приносят мне боль. Я проверил на деле – Есть на свете любовь. Пусть она приходяща, И уходит порой. Это верное счастье За высокой горой. Одолевшие кручу, Будут счастливы впредь, Если ветреный случай Не изловит их в сеть.
14. Всего два следа: мой и сына Ведут из дома и домой, А где же третий, твой, несильный, Но бесконечно дорогой. За тысячами километров, В другой пыли, в другом снегу... Я помощи прошу у ветра, А он сердито: «Не могу». И, на него не обижаясь, Ведь знаю, что бессилен он, К тебе во снах я приближаюсь, Благословляя каждый сон. Но ночи! Как они коротки! Взорвался день, и нет тебя, И вновь пишу я рифмы в строки Свою любимую, любя. Моя! Я рад тебе признаться: Что бы, не разлучало нас, Любовь к тебе - мое богатство, Коим я полон всякий час!
15. Было б проще, правдивей, лучше Грозою о любви сказать. Я не знаю, куда мне деться, Что мне делать, чтоб не писать, Если рифмы идут из сердца О любви, о ее глазах.
С тоскливою душой. И вдруг как всполох молнии по ночи, По сердцу моему, Согнав тоску и тьму, Твои, любимая, скользнули очи. И дальше я пошел. Мне стало хорошо. И я запел, и все вокруг запело: И небо, и земля, И реки, и поля. И радость свежим ветром завертелась.
17. Как живешь, обо мне ли думаешь, Или в сердце уже другой. Я все время кляну судьбу мою, Разлучившую нас с тобой.
18. Как тебя мне выкинуть из сердца? Не хватает, право же, ума, Чем душа сумеет обогреться, Ведь за летом - осень и зима. Ты, конечно же, не калорифер, Но кипит от жара страсти кровь, И опять накатывает рифма Про любовь, горячую любовь. Греющую душу мне и тело, Заставляющую стать юнцом. Боже мой! Зачем мне эта тема, Мне ж ведь столько лет, в конце концов.
Еще чуть тлеет, но уже Я вижу, как уж слишком быстро Растет тревога на душе. Растет, свободы не давая, Для радостных веселых дум. Растет, все чувства заглушая, Сорняк в желтеющем саду. За то, что сбудется едва ли, О чем надеялся, мечтал, Чего бессонными ночами Я с верой в будущее ждал. Все дальше от меня уходит Пришедшая ко мне любовь, Чего я ждал, считая годы, В своей душе, смиряя боль. Что ж, подожду, забыть стараясь, Смогу ли только позабыть? Жизнь все ошибки исправляет Вот только одного не знаю, Смогу ли снова полюбить.
20. Что еще я смогу придумать, Что еще я могу сказать? Наплывает вечерний сумрак В ясный день на мои глаза. С каждым годом звезд в небе меньше Вижу, чем очень удивлен, И вниманья уж нет от женщин, Тех, в кого до сих пор влюблен. Что придумать еще могу я? Эх! Вернуть бы назад года, Но, однако, я зря тоскую: Не погасла ж моя звезда. А пока она светит в небе, И видна даже в ясный день, Счастлив я и счастливей не был Из живущих никто никогда.
Да, я люблю. И жду ее ответа. Весною жду, а за весною - летом. За летом - осенью, за осенью жду в зиму, Когда ж она мне скажет: «Мой любимый!» Года проходят, времена меняя. Я жду и жду, надежды не теряя. И не старею. Мне стареть нельзя – Влюблен я в молодость свою, друзья!
22. Без дежурных затасканных фраз Мне поздравить так хочется Вас, Мою родину - сельский район, Чтоб читающий был восхищен. Моя вера, надежда, любовь – С вами я в передряге любой. Становлюсь лишь добрей и сильней В нашей многострадальной стране. Вместе мы средь реформенных смут Отодвинем наплывшую муть. Вместе хватит нам сил и ума, Чтобы не поглотила нас тьма. С юбилеем, мой славный район, Нет, не даром я все же влюблен Без оглядки с придиркой назад В ваши прожитые шестьдесят. Но, сегодня никак нам нельзя Расходиться по разным стезям, Чтобы на ноги крепкие стать, Ни к чему в одиночку плутать. Лишь в согласии, дружной семьей – Твердое убежденье мое. Сдвинув многопартийности груз, Объявив монолитный союз, Мы распашем, мои земляки, На полях и в сердцах сорняки.
Есть за деревней Пьяная Грива Место, как место, в меру красиво, Чем-то похоже на гриву коня. Только вот что удивляет меня! Кто опьянил эту гриву и чем? Может быть звонко журчащий ручей, Или родник, из которого он Черпает неба июньского звон? Слышал, она опьянела не зря – Здесь, говорят, мужики втихаря, В пору, когда был суровым закон, Гнали для праздничных дней самогон. Гнали, бывало, что тут же и пили. Так красоту эту и опоили. Даже бессменный трудяга родник сам Крепостью этой хмельною проникся. Пьяной стоит эта грива с тех пор, Но никому и ни в чем не в укор. В том никакой я не вижу беды, Вволю напьюсь родниковой воды. Сделаю крепкого лета глоток. И, опьянев, ни за что ни про что, Песню спою в этом месте красивом, Что называется Пьяною Гривой.
В районе нашем есть село Названное Карагайлой. На север, километрах в трех, Есть место - сердце в плен берет Своей красивостью игривой, Зовущееся Пьяной Гривой. И, кажется, совсем не зря В далеком прошлом втихаря, Суровый обходя закон, Здесь будто гнали самогон. А, может быть, и все не так, Ведь здесь такая красота! Такой трав и цветов ковер, Такой березовый простор. И родничок среди травы. Да! Предки все-таки правы, Ведь это сказочный родник Водой чудесной так пьянит, Что, слыша в небе жаворонка, И вы взорветесь песней звонкой О милой сердцу стороне, Единственной во всей стране.
25. Мы в Прокопьевском сельском районе, В час беды или радости час, Не живем без подруги гармони, Под руками певунья у нас. В нашей жизни гармошка, Как живая вода Самый верный помощник, Не велик, да удал. Лишь гармонь заиграет, Слышны строки стиха О большом урожае, О рабочих руках. Вся земля расцветает, Лишь услышит ее, Солнце ярче сияет, Ветер громче поет. Горы дальние пляшут И танцуют леса, Для гармошки для нашей По душе чудеса.
Отвалов высокие горы. Поселок наш, ты только часть Сибирских, Кузнецких просторов. Красавец, родной Красный Брод, Слегка угольком запыленный. Живет здесь прекрасный народ, Горняцким трудом закаленный. В зной, в стужу, и ночью, и днем БелАЗ, экскаватор дуэтом, Пласты открывая с углем, Поют свою песню об этом. О нашей богатой земле, О том, как состав за составом По рельсам, средь гор и полей, Уходят с углем беспрестанно. Вдруг стихло, сигнал в тишину, Все выведено из забоя, С породой вступая в войну, Взрывник приготовился к бою. Взрыв грянул, отбой прозвучал. И снова моторы запели, И снова по дням и ночам – Все силы к намеченной цели. Чтоб наш Красный Брод краше стал, Чтоб ярче сияли улыбки, С углем за составом состав Пойдут по России великой.
27. Как день приходит тихо, но с напором, Гляди, как быстро тает ночи чернь, И как спешат широкие просторы В объятия ласкающих лучей. От верхних этажей засонного поселка Скользят лучи до нижних этажей Когда, не понял, право слово, толком, А день пришел и властвует уже. Он затопил поля, леса и горы – Была ль блудница чародейка ночь, Которая, не злобствуя, не споря, Ушла босая под вуалью прочь.
28. Я уверен - в деревне живут Люди самого высшего сорта. Я уверен - крестьянина труд – Самый творческий, самый почетный. Есть поэты у нас и певцы, Воспевающие нашу землю. Я уверен, что только глупцы Этой истине древней не внемлют. Позабыв, что крестьянин творец Всепланетного счастья земного, И построить надежный дворец Можно лишь на крестьянской основе Мы живем на просторах полей, Наша сила - земли нашей соки. Если корни завянут в земле, Значит дерево жизни засохнет!
В сибирском раздолье Раскопали люди клад Под зеленым полем. Этот клад всех удивил, Черный уголь-камень В топках и печах творил Солнечное пламя. И в деревню Красный Брод Днем и даже ночью Начал прибывать народ С техникою мощной. Деревенька ожила В песнях новоселов. Новый статус обрела, Выросла в поселок. Превращает в быль мечту, С каждым годом краше, Вширь растет и в высоту До пятиэтажек. Время бурное пройдет И под небом синим Верю, будет Красный Брод Городом в России.
Землею рождены. Династии древней С рожденья верны. Мы дети деревни, Мы песни друзья. Скучать нам не время, Грустить нам нельзя. Мы с русскою песней Встречаем рассвет. Весны интересней Нам времени нет. На нивы и пашни Навек мы пришли. В земле корни наши, Мы дети земли.
Вновь погода занедужила – Заметелила, завьюжила, На недуг распоясалася, В чистом поле расплясалася, У печной трубы согрелася, Да на радостях распелася. И поет мне песни русские, И веселые и грустные Про землю мою сибирскую, Про далекую и близкую, Про степную и таежную, Тихую и суматошную, Про речную и про горную, Синеглазую, озерную, Про морозную и знойную, Работящую и сонную, Про скупую и про щедрую, Про богатую и бедную, Но родную и любимую, Про красавицу-Сибирь мою!
Здесь, говорят, когда-то Цыгане делали наждачные круги. Прошли года. Их не вернуть обратно, Как не вернутся конные плуги. Закрыт карьер, Лишь иногда в фундамент Понадобится кой-кому балласт. Приедет, накидает в кузов камень, Да ходу из него скорей задаст. И лишь, как память о названье старом, Стоят точила кое-где с тех пор. И постоянно с отупевшей сталью О вечной жизни не кончают спор.
33. Земляку, генерал-лейтенанту Г. И. Чернову от меня Взрыв снаряда, солдатская кровь. Стоны раненых, слезы родных. Год за годом уходят, но вновь Вспоминаются годы войны: Отступленье в бинтах и пыли, Окружение, выход к своим, Боль пропитанной кровью земли И атаки, и снова бои. Будь ты проклята трижды, война, Сколько было друзей боевых. На войне кровь людская нужна И не только солдат рядовых. Отстояли столицу Москву. Не отдали врагу Ленинград, Развенчали пред миром молву В том, что непобедим этот враг. В Сталинграде сломали хребет, И от Волги на запад пошли. Взвилось знаменем алым «Вперед! На Берлин! На Берлин! На Берлин!» Хлябями непролазных болот, По уши, утопая в грязи, Шел и Северо-Западный фронт, Шел к Победе по белой Руси. И его героический труд – Генерал-лейтенанта войны Не в одном лишь Борисове чтут, Чтут все люди огромной страны.
34. Птицы караваном, клином, стаей Улетают далеко на юг. Я ж не ухожу, не улетаю - Я в своем Кузбассе остаюсь. Милый край степной, таежный, горный, Всей душой к тебе я прикипел, Жизнь моя, что выигрыш игорный, Хоть и не во всем я преуспел. Выигрыш мой в том, что я родился В этом чудном сказочном краю, В том, что здесь учился, здесь женился, Встретив здесь любимую свою. Здесь же я из множества профессий Лучшую наверняка познал, Для меня она сравнима с песней, Жизнь моя в ней творчества полна.
трудно дышится, На чужой земле стих не пишется, На чужой земле сладость горькая, На чужой земле все нестойкое. Постоянна лишь боль-кручинушка На чужой земле - на чужбинушке О родных краях, о родных местах, Где ты счастлив был в молодых мечтах. Где все родники ты в округе знал, Где цвела тебе одному весна, Где черемушка для тебя цвела. Ах, чужбину шка! Как ты тяжела!
36. Родной Кузбасс весь на пластах угля Тревожатся зеленые поля, Что вместо Ка-семьсота с плугом Заявятся три неразлучных друга: Бульдозер, экскаватор и БелАЗ И снимут плодородный пласт. Дабы открыто черпать уголь. И превратится райский угол В сибирской чудной стороне В то - что мы видим на Луне: Забои кратеров глубоких Среди отвалов гор высоких.
Мой Кузбасс, мои деревни, Реки, горы и поля. И в тайге - мои деревья, И вдоль улиц - тополя. Незнакомый мне прохожий И знакомый - все мои, Потому что здесь я прожил Годы лучшие свои.
На заре услышал я кукушку И решил у нее спросить: «Ты скажи-ка, милая подружка, Сколько лет мне суждено прожить?» Раз, два, три,... двенадцать,... двадцать девять. Уж не чересчур ли ты щедра? Сорок... Неужель не от безделья Ты ко мне сегодня так добра? Пятьдесят один... Пожалуй хватит. Я на свежем воздухе продрог. Но когда опять, забравшись в ватник, Вышел, та еще считала срок. Лишь когда за сто перевалило – Счет вести давно я перестал – Солнышко ее остановило, Средь берез кудрявых отыскав. Говорят, кукушка беззаботна, Я не верю, что и говорить. Только вот-хорошая работа У нее - надежду всем дарить. Думается, разве ж это правда? Но считаешь, весело душе. Долголетье - это все же радость, Даже если жизнь прожил уже...
(Белогорск Тисульского района) В окрестностях поселка есть гора, Похожая на старика лежащего. Частенько видим мы с утра Укрытым тучей, словно бы курящего. И есть примета, если курит дед, И дым из трубки к небу поднимается, То будет дождь, точнее нет примет – Из трубки деда тучи зарождаются. А если дымкам-тучкам словно лень Подняться вверх - по склонам расстилаются, То будет солнцем переполнен день, Ненастья в этот день не ожидаются.
Я помню, мама, колыбельную твою, Ее и сам себе я иногда пою, Я помню, мама, как будила ты меня Встречать начало расцветающего дня. Я помню вешний, полный солнца майский день, Когда учила ты плести меня плетень, Учила ты меня топор в руках держать, Чтоб колья для плетня острее затесать. Я помню, со стула их в землю забивал – Мне было мало лет, с земли не доставал. «Помощник матери!» - от этаких похвал, Признаюсь, чуточку кружилась голова. Ну, а от этого кружения - беда: Я обухом нет-нет по пальцам попадал, От боли все-таки слезу не распускал, Удобнее позиции себе искал. Старался делать все без посторонних глаз. Привычку эту сохранил и посейчас, Я был единственный мужик у нас в семье, В мои полгода предан был отец земле. И ни при чем тут никакие чудеса, Я все умею и стараюсь делать сам. Я, мам, все помню и тебя благодарю, Что и сейчас в делах движением горю.
41. Расплывается день в неизвестное что-то, Скрылось солнце, но звезды еще не зажглись. Испарились куда-то дневные заботы, А ночные заботы еще не нашлись. Время отдыха и всеземного покоя Средь друзей и подруг, с песней и без нее. Время встреч, откровений с закрытой душою... И чужое все видится, словно свое. Омывается тело покоем вечерним, Наполняется новым желанием жить. И ты видишь себя вновь отнюдь не никчемным, Потому что никчемным не можешь ты быть. Потому что свой день ты прожил не напрасно И за прожитый день что-то преодолел. Даже если побыл ты немного несчастным, Не сломаться в несчастии этом сумел. Расплывается день в неизвестное что-то, Солнца нет, но и звезды еще не зажглись. Испарились куда-то дневные заботы, Но, увы, не кончается вечером жизнь.
Я меняю на жизнь и движенье И как вехи, старей не старей, Новогодия и дни рожденья. Это самые светлые дни, Дни надежды и легкой печали. Что-то стали бесцветны они, Как дождливо-туманные дали. В эти дни не зову я друзей. Если выпить есть, сам выпиваю Кое-что из копилки своей И себя втихаря проклиная. Потому что я сам виноват В том, что не подружился с удачей. Каруселью идет голова, Почему, почему не иначе.
43. Сельский рай пропитан потом И слегка солоноват – Летом и зимой работа, Но, однако ж рай - не ад. Во лесу ли, в огороде, Здесь по-райски хорошо. В час общения с природой Наслаждаешься душой. В летний зной и холод зимний Чудесами полон рай, То цветы в полях, то иней, Что угодно - выбирай. Летний жаворонок в небе, В зимнем небе тишь да гладь, Чисты и белы, как лебедь, Диву дивному подстать. И с обрыва головою Я бросаюсь, не боюсь, В этот рай, что став судьбою, Всю заполнил жизнь мою.
Есть из чего готовить сруб. Готов фундамент под основу, Осталось только дело рук. И вот пошло: пила запела, Топор затюкал: тюк-тюк-тюк, Чуть-чуть застопорилось дело – Попался очень крепкий сук. Ну вот! Один венец поставлен, Готовы бревна на другой. Душа поет и нет устали, Есть чудный, трепетный покой. Ты строишь, а ведь это значит, Что очень скоро на земле Не будет кто-то озадачен, Как зиму пережить в тепле. Ты строишь и гордишься этим, Что можешь, что умеешь сам Со вдохновением поэта Творить земные чудеса. Рубанок ласковою стружкой Засыпал временный верстак. Рукам и замыслу послушный Готов уже дверной косяк. Пол, потолок, в оконной раме Блестит протертое стекло. Вот уж и крыша над стенами, Чтоб от дождей не протекло. Печь сложена, труба дымится. Все это дело рук твоих. Ну как же этим не гордиться И не писать об этом стих.
Последний день, последние часы... И вот уже последнюю минуту Бросает Старый год, как на весы, Продав за грош их прошлому, как будто. И вот уже по-новому звучит В часах «тик-так», считая новогодье, И мы, подняв бокалы, замолчим, Ждем перемен наивно - по природе. Конечно, все по-новому пойдет. И снег, и звезды, все не то, что прежде. И мы начнем движенье в Новый год За новым счастьем с верой и надеждой. Звенит бокал за постаревший вдруг, Прошедший и уже за наступивший И ты, судьбы немного недопивший, Наверстывай из новогодних рук.
Как же я могу жениться, Если не могу любить я Ту, которую любил. Карты врут, не верьте им. Как же я могу жениться, Если стоит мне влюбиться, Как я тут же нелюбим.
Не скупитесь на труд за простое «спасибо!» Чтобы ни говорили, всерьез и шутя, Это слово владеет волшебною силой: Сказанное с душою - совсем не пустяк. Говорят, за «спасибо» не купишь и пива, Не положишь «спасибо» в карман, как товар, По-другому цените поступок красивый – Мол, не рвется карман, не болит голова. Повнимательнее это слово прочтите, Означает «спасибо» - Спаси тебя Бог! И оно будет с вами, как ангел-хранитель, Чем сердечнее сказано - длительней срок. Охранит оно вас от падений при взлете, От разборок с начальством и ссоры с женой, И когда премируют вдруг вас на работе, Знайте, чье-то «спасибо» у вас за спиной.
48. Не скупись на «Здравствуйте!» при встречах, Это слово и тебя излечит.
А родной ли он мне? Я ведь просто другого не знаю. Среди шумных музык И в ночной тишине Я на нем говорю и мечтаю. Счастлив я, что он мой - Сложный или простой. Говорят, он из всех самый сложный, Но на нем я пою, Повторяю - люблю - Наш язык не любить невозможно! Он и ласков, и строг, Вязью четкою строк Все тетради мои заполняет. Я люблю свой язык, Он у нас многолик, Потому он всех нас и пленяет. Он боец и певец, Пахарь он и кузнец, И пилот, покоряющий небо, Он художник-творец, Он и мать, и отец, Он и явь наша, и наша небыль.
Вашими улыбками Празднично расцвечена Вся Земля великая. Будьте вечно счастливы, Словно дни весенние, Улыбайтесь чаще нам Светлым настроением!
Травы никнут под острой косой. Ровной строчкой ложатся в валок, Обливаясь слезою-росой. Грабли, вилы, и вот он, стожок На постриженном поле стоит. И крестьянин ликует душой, Славя тело и руки свои. Ах, как просто! Всего восемь строк, Все тревоги уже позади. Сено скошено, сметано впрок, И уже не пугают дожди. Было: вспомни, как переживал, Тучу в небе увидев вдали, Ведь поспела, подсохла трава, А какие валы нагребли! Не дай бог, их сейчас промочить Это ж снова сушить, снова ждать И вздыхать, просыпаясь в ночи, Хоть бы в копны успеть заметать. Сколько нервов, физических сил Ты потратил на этот стожок. Я же все в восемь строк уместил, Извини, если не хорошо.
Вот еще страницу в книге жизни Наступает час перелистнуть. С нового листа начать спешим все, Новой жизни открывая путь. Эта жизнь начнется с Новым годом, Завтра будет лучше, чем вчера, И, конечно, лучше, чем сегодня, Открывай шампанское, пора. С Новым годом! С новым сладким счастьем, Что, поверьте, к каждому придет. Поспешим же, и побольше страсти В Новый год, друзья мои, вперед!
53. Время - иногда ты - друг любимый, Помогаешь трудности пройти. Иногда ты - враг неумолимый, Отбираешь все, чего достиг. Иногда ты встречи приближаешь, Иногда удачей ублажаешь, Поднимая к солнечной вершине, Иногда же вовсе без причины Так вдруг бросишь в пропасть головой, Чудо - коль останешься живой.
И будет тридцать восемь. Мне говорят: «Не за горами осень» Я убежден, грядет весна моя. И не старею, молодею я.
55. Мы вспоминаем в дни рождения, Года идут. Куда их деть? А никуда! Быть все весенней. Сказать по-русски - молодеть. Да, молодеть душой и телом, Под грузом лет не унывать. Чтоб соловьи зимою пели, А на болячки - наплевать. Вот все, что я хотел сказать.
56. Я со звездами разговаривал И в безлунье, и при луне. Я их счастьем своим одаривал И они отвечали мне. Не космическою взаимностью, Не участием неземным. В ночи длинные, в ночи зимние Привнесли мне часы весны. И я видел январской полночью И черемухи белый свет, И рожденье ручья на горочке, И весенних полей букет. Солнце ясное, без помарочки Над зеленым ковром из трав, И еще принесли в подарочек Мне бессонницу до утра.
57. Жизнь прекрасная штука, дорогие земляне, Даже если в исканьях проходят года. Встречи или разлуки вновь дорогою манят, Даже если пристанет попутчик-беда. Вы и ей улыбнитесь лучезарной улыбкой, Ведь дорога короче, коль в пути не один. И, конечно, спешите на просторах великих. День кончается ночью, на часы погляди.
58. Что случилось с тобою, земляк? Ты делил с ним печали и радости, А теперь говоришь о нем гадости И сжимаешь при встрече со злобой кулак. Что случилось с тобою, земляк? Вы ходили одними дорожками И делились последними крошками, А теперь ты при встрече сжимаешь кулак. Что с тобою случилось, земляк? Помнишь, он тебя спас в наводнение, Ты его спас при землетрясении. Почему ж ты при встрече сжимаешь кулак? Разожми свой неправый кулак. И ладонью открытою дружески, Докажи благородство и мужество: Помоги, поддержи его - он твой земляк.
59. Не наливайте мне, друзья: сегодня я не буду пить. Не потому, что мне нельзя, мне просто хочется пожить. Чтоб видеть неба синеву, берез кудрявых красоту И бархатистую траву увидеть в сказочном цвету. Чтоб видеть цвет любимых глаз, улыбку милого лица, Чтоб день к полудню не угас, был полон солнцем до конца. И все же подниму бокал, но, извините, не вина – Воды простого родника, что чистотой своей хмельна.
Я его и не тороплю. Потому что жизнь хороша, Потому что я жить люблю. Но вернуть бы года назад, Юность я бы вернуть не прочь, И смыкает на сон глаза, Подошедшая тихо ночь. Вот и юность - я вижу сон, И весна, и цветистый луг. А в цветах та, что я влюблен, И жена, и мой вечный друг.
61. Хомут на шее - не ожерелье, Не шарфик теплый, что шею греет, Бывает в тягость, бывает трет, Но он и кормит, и жить дает. Хомут на шее - семья, работа, Но он не в тягость мне отчего-то, Привычка это или любовь, Но я доволен своей судьбой: Не трет, не давит, и с ним я дружен. Хомут на шее мне очень нужен. Я только туже стяну супонь, Чтоб оставаться самим собой.
62. Стал пенсионером, а радости нет: Это ж утвержденье, что мне много лет, Мне документально сказано: я стар, Ну какая ж радость в том, что старым стал.
Эта женщина также была влюблена И жила ожиданием свадьбы, Неожиданно, вдруг загремела война - Ей, проклятой, не быть, подождать бы. Ожиданием писем невеста жила, И они приходили с любовью. Но война, как война: и коварна, и зла, Как вампир, упивается кровью. И пришел этот день, и потом много дней Обходила ее почтальонка. И родные его подошли как-то к ней С тяжким горем: «Пришла похоронка...» Но она не поверила: «Не может быть, Кто-то где-то ошибся. Не верю!» Снова писем ждала, продолжая любить За глухой одиночества дверью. Победили солдаты, повержен рейхстаг. Поезда на восток покатились, В эшелонах солдатских, в весенних цветах Все живые домой возвратились. Сколько лет ожиданьем невеста жила, Ей одной это ведомо только! Сколько чувств, невостребованного тепла В одиночестве сгинуло горьком? Годы делают черное дело свое - Вот и стала невеста старухой. А в округе за вечную верность ее Называют с добром - вековуха. Потому что она только беды свои Никогда и ни с кем не делила, Приходящие радости, не утаив, Всем она безвозмездно дарила. Сколько их на Руси, Посмотрите вокруг- Вы увидите женскую верность, Через годы создания, годы разрух Жизнь проживших с любовью той, первой.
Все родное село мне желает удачи, Чтоб успешно я справился с трудной задачей, Чтоб с победой вернулся к родным и знакомым С завоеванным в честном сраженьи дипломом.
Постараюсь без высоких слов Убедить тебя, что ты ошибся. Постараюсь воскресить любовь К той, что все мы называем жизнью. Ты представь, тебя не станет вдруг, Опустеет занятое место, Но, как прежде, будут жить вокруг Люди, звери, птицы, небо, песни. Все вокруг, и одного тебя Из-за глупости твоей не станет Неужели ты, так жизнь любя, В небытье, как облако растаешь?
66. Если жизнь не устанет жить, Если время не остановится, Будут в будущее спешить Все мечты, чтобы там исполниться. И не надо смотреть назад - Хорошо ли там было, плохо ли. Шире в будущее глаза, Только б дверь туда не захлопнули.
Пусть и чином не великий – С болью справишься с любою Не со стоном, а с улыбкой. Не кажи себя несчастным, Даже перед смертным часом. Пусть улыбка не погаснет На лице твоем славянском.
68. Россия! Ты опять на перепутье, Дорогой прежней некуда идти. У камня преткновения как будто Пред выбором своей судьбы-пути. Назад нельзя - не позволяет гордость, Вперед? - Там пропасть, там развал - нельзя. Направо? - Там реакция и подлость, Налево?-Но насколько круто взять?! Россия! Ты опять полна сомнений, Не знаю, на каком, но на краю. Какое в жизни выбрать направленье? Кому доверить будущность свою?
Жизнь - прекрасная штука, если к ней притерпеться. Жизнь - надежда и вера, и, конечно, любовь. Это радость и мука, если жить полным сердцем, Черпать полною мерою телесную боль. Нужно лишь улыбнуться, чтобы боль отступила. Чтоб надежда и вера дружили с тобой. И не очень-то гнуться оттого, что случилось, Распахнув сердца двери, чтобы встретить любовь.
70. Наши годы летят словно звезды И сгорают, достигнув Земли, Вот и юность осенней березой Не шумит, приумолкла вдали. Стихнет, словно допетая песня, Наша жизнь, и на старости лет Доконают нас годы, болезни, Предадут нас прохладной земле. Что закон сохраненья энергий, Если мы преисполнены сил, Превратимся во прах, без движений Средь безмолвных, как вечность могил.
(Оборванный сон) Тревогой сон разбился на кусочки, Его уже я вряд ли соберу. Безлунная, сентябрьская ночка, - Не торопись в объятия к утру. Оно ж тебя пригреет, приласкает И под спросонным солнечным огнем Ты, прежде молчаливая, глухая, Окажешься многоголосым днем. И я нечаянно в ночи проснувшись, Опять пойду дорогой бытия, Уставший и совсем не отдохнувший, Туда, где ждут и где не ждут меня. Пойду, в дороге ровной спотыкаясь, И сам не сознавая что иду. Ах ночка, ночка! Темная, глухая, Тебя и в ясный день я не найду. И не заменит отдых в полудреме Тот сон, который оборвался вдруг, Наполненный небытия истомой Без восприятья жизни, что вокруг.
72. Навалились будни тяжкой грудой Не оставив светлых, праздных дней. Но когда же отдыхать я буду, И усталость утоплю в вине. Убегу от груды этой тяжкой В никуда, и даже - в ни во что. Буду веселиться бесшабашно И благодарить судьбу за то.
73. Ну вот, опять пришла хандра, Как говорят, депрессия Напала с самого утра За петушиной песнею. Поддамся? Нет! Уйду в стихи, По ней ударю рифмою. Хандра - одна лишь из стихий – Тяжелая, но тихая. На рифму песню запою, В припляс пойду с присядкою. Хандру свою переборю Пусть станет горечь сладкою.
74. Смутное время вновь на Руси, Снова сомнения, снова вопросы. Время! Хочу я тебя попросить: Не дай пройти по земле нашей грозам. Да не прольется безвинная кровь, И заплутавший отыщет дорогу. Да будет Богом над нами Любовь, И Милосердие будет нам Богом. Смутное время - время потерь, Веры, надежды, грядущего света! Стрелки часов своих людям доверь, Время, шагающее по планете.
75. Мир должен восторжествовать На нашей голубой планете, Как торжествует синева На небе и зимой, и летом. Как торжествует зелень трав, Снегов снимая покрывало, Дремоту победив с утра, Что над землей торжествовала. Как торжествует солнца луч, Ночь с места своего сгоняя, Пробившись через толщу туч, Что синеву загромождают Как торжествует песнь труда, В равнины превращая горы, Мир - путеводная звезда, Над вечным, над земным простором.
Мы их тянем, потея. Это нужно и трудно, В чем же наша потеря? Будет ли остановка? День воскресный и праздный. В буднях мы, безусловно, Как в болоте погрязли. От бездонной трясины В опьянении, прячась, Мы бездумны, бессильны, Веселимся и плачем.
77. Мы, лишь старея, понимаем, Как мало времени у нас, Уж слишком поздно просыпаясь, И раньше раннего ложась. Промчатся годы, и со страхом Мы замечаем иногда, Что нет уже того размаха. Вернуть бы прошлые года. Вернуть бы молодую силу, Да время, траченное зря. Собрать бы в кучу, воедино Все до секунды, все до дня. Нет. Что прошло не возвратится, И остается лишь мечтать, Как многого б могли добиться Мы, если б время не терять.
78. Ты опять сомневаешься в завтрашнем дне И живешь, в день грядущий не веря. Но послушай, что хочется высказать мне, Убивая сомнение-зверя: - Ты сегодня живешь, чтобы завтра пришло, А вчера ты прожил для сегодня. Ты живешь, ежедневно сражаясь со злом, Чтобы солнце зажечь в непогоду. Ты живешь, значит, веришь, - неверье твое – Это просто бездумное слово. Кто не верит, действительно - тот не живет, Каждый день отвергая в основе. Кто не верит, действительно жизнь не любя, Ежедневно готовится в петлю. И неверия ядами травит себя, Жизнь свою сопоставив со смертью.
79. Я фаталист и верую судьбе, Но почему же с нею я в борьбе, А потому, что я телец - я бык, Всю жизнь ломаю изгородь судьбы. Поможет Бог - я вырвусь на простор Из темноты нагроможденных гор. Умчусь, как ветер, к самому себе, Живущему наперекор судьбе.
80. Обрастает годами мой возраст, Не боюсь я лицом постареть. Я хочу быть молодым и взрослым, Ведь седины с висков не стереть. Я хочу молодым быть душою: И за сорок, и за шестьдесят, И взрослеть своей жизнью большою, И стихи молодые писать.
Дьявольская обитель, Где нет воздуха чистого, Родниковой воды. Я российский крестьянин, Как инопланетянин В ожидании истины - Ожидаю беды. Сколько жить мне изгоем, Ожидая покоя, Набивая мозолями Руки- ноги свои. Я российский крестьянин, На земле не хозяин, В вольном поле - не волен я, Хоть в землю схоронись.
Нет причины горевать, Ведь на то, что нету счастья, Можно просто наплевать. Что такое счастье? Впрочем, Ведь и горе - не беда, И бывает день без ночи – Пусть пока что не всегда. Нужно просто улыбнуться, И растает ночи тень, Счастьем беды обернутся, Расцветет средь ночи день.
И солнышка не видать. И хочется сердцу плакать, Как будто пришла беда. Душа же развеселилась С природой не в унисон, Как будто бы мне приснилось, Что вижу я чудный сон. Все солнцем вокруг залито, Растаял последний снег, И даже капель забыта, Звенящая по весне. В полях зеленеют всходы, Всех красок цветут цветы. О, как ты щедра, природа, Творец чудной красоты. Слышь, из глубины небесной Над милой сторонушкой Ласкающей сердце песней Звенит жаворонушка. И сердце мое запело От сказочного тепла, Согрелись душа и тело, Растаял сердечный плач. Исчезли и хмарь, и слякоть, Отдавшись в полон весне. Капель перестала плакать, По-вешнему зазвенев.
I. Скворец за окнами свистит, Мальчишкам подражая. Мы спим и своего пути Искать не продолжаем. Успели мы уже устать От одиноких буден. И хоть сто раз считай до ста, Печали не убудет. Скворец-мальчишка, засвисти Так, чтоб сердца проснулись, И перестали мы грустить, И солнцу улыбнулись. Чтоб мы увидели - весна Шагает по планете. И, разогнав остатки сна, Весну сбежали встретить. Весну, несущую любовь, И, может быть, страданье. Дарующее сердцу боль И сладость ожиданья. II. Свистит под окнами скворец, Поет свой гимн весенний. Спасибо, маленький творец Душевного веселья. Подпой ему, моя душа, Запой скворцовой песней. Жизнь, до чего ты хороша, Когда с весною вместе. Когда весна дарит любовь И сложную задачу, И неожиданную боль, Которою не плачут. Вперед далеко не смотрю, По звездам не гадаю. Напрасно ли в любви горю, Напрасно ли страдаю. Ах! Если б что-нибудь сбылось Моей мечты, хоть малость, И буйство шторма улеглось, Но чтоб любовь осталась. III. Свистит скворец под окнами, Как будто с нами спорит, Какие одинокие Мы в радости и горе. Когда же растеряли мы Всех тех, что нас любили. Черемухами пряными, Которых мы дарили. Какими перекрестками От них мы заплутали. Зачем излишне взрослыми Мы все сегодня стали.
На убыль морозы пошли, Все ближе весеннее счастье, Все ближе цветенье земли. Лучится все ласковей солнце, Часы сократились в ночах, И вот-вот на волю прорвется Веселая песня ручья. Проснутся, согревшись, деревья, Оденут зеленый наряд, И вновь застрадает деревня, На поле азартом горя. Нахлынут потоком заботы: Посеять, скосить, подобрать. Работа, работа, работа С апреля и до октября.
86. Заплакали крыши, слезятся, От яркого солнца невмочь. Лучи его с неба струятся, Смывая февральскую ночь. Занастило поле, сверкает Просторная даль хрусталем, Зима от весны убегает, Весна догоняет ее. Сия ежегодная гонка От белых заснеженных дней, От сонных березовых колков До зелени пышных полей. Исходом единым прекрасна, Снега превратятся в дожди, И летнего солнышка ясность Засветит звездой впереди.
Снег от солнечных лучей Вдруг заплачет и растает, Зазвенит в полях ручей. Перепрыгнут через зиму Разноглазые цветы, Лепесточками своими, Взяв у снега чистоты. И опять в полях цветистых Будут радовать глаза, У метелицы игристой Напрокат мятежность взяв, Нежность инея с деревьев В чашечки свои сметут, И на окнах по деревне Сказку зимнюю сотрут. Хрупкость льда замершей речки Мимоходом зачерпнут, И за не радушность встречи Лишь морозец упрекнут.
88. Обласканная солнышком береза От радости не может слезы скрыть, От пережитого зимой в морозы Захлюпала по трещинкам коры. Не жадуйте, пришедшие за соком, Не поднимайте на нее топор. Представьте, если вдруг она засохнет, Вам будет на всю жизнь за то укор. Не будет вам от выпитого пользы, Исчезнет сладость в радости весны. Березы, пережившие морозы, И вам живыми, верю я, нужны. Живущих жизнью радовать должны.
89. Расплескалось солнце через край, Все ложбинки доверху заполнив. Я, как жаворонок, солнцу рад, Песню радости ему исполню. Солнечное стало все вокруг, Расцвели веселые улыбки, Как цветы, украсившие луг, Как на волнах солнечные блики. Я в потоке этом утону Вместе с полем, со своей деревней. Уведу с собою в глубину Самые высокие деревья. И в потоках солнечных лучей Захлебнулись все мои печали. Эх, побольше б полных солнца дней, Чтобы все лишь радостью «страдали».
Миллион голубых, голубых незабудок Расцвели на поляне лесной средь травы. В ожерелье берез опустилось как-будто Из небесных высот озерко синевы. Ветерок набежал - озерко шевельнулось, Словно в сказке из детства живая вода. Сердца чуткого, ждущего что-то коснулось Из ушедшего в жизни моей навсегда. Что-то главное, ценное, но не припомню... Заслоняет сознание серая муть. А меня озерко мое поит и поит: Вспоминай, вспоминай и вовек не забудь. Незабудки мои, голубые малютки, Капли моря прекрасной счастливой весны. Незабудки мои, вы меня не забудьте, Приходите и в явь и в волшебные сны.
Ожерелье моих полей, Победившие все морозы, Что прошли по моей земле. Пережившие ливни, грозы, Ураганы и солнца зной. Дорогие мои березы, Вы всегда и везде со мной. Пусть всегда зеленеют косы, Разжигая на небе синь, Я влюблен в вас, мои березы, Я ваш верный и добрый сын.
Жутко красива гроза полуночью: Тьма-ночь, изрезанная на кусочки, Всполох за всполохом то здесь, то там. Кажется, все - умерла темнота. Молний иголки извилисто ломки, Громов раскаты неслыханно громки, Так громыхают, что стекла звенят, Страшно, но все вдохновляет меня, Знаю ж, что грозы - это беда, Но не боялся я их никогда. Так и сейчас - в доме душно и тесно, Выйду на улицу - там интересней, Там разгулялась стихия погоды Дивной картиною летней природы.
Солнце поднялось в зенит, Зноем тишина звенит. Чуть живые облака Что-то сыплют свысока. Видится - как будто тень. Окунешься - это лень, Чувство до того знакомо – В теле - сладкая истома, Наслажденье - всей душой, И так в мире хорошо! – Что являются слова: Трын-трава, все трын-трава!
Мой спутник на весь день, Мой друг и мой сторонник Везде со мной, как тень, Как солнце - жаворонок. Он песенку сложил, Искрящуюся солнцем. На миллионах крыл Она над миром вьется. В ней радость за ручей, За мир, за море света, За то, что он ничей, Как солнышко, как лето. Тревога оттого, Что мир сейчас непрочен. И славлю я его – Как я, он мира хочет.
Отхлестанное молниями гроз, Сбежало лето. От перепивших ярких солнц берез Укрылось где-то. Утрами первый иней заблестел, Как будто проседь. И первый желтый лист с ветвей слетел, Увидев осень.
96. На березах золота чуть-чуть, Остальное, слоем под ногами – Я его безжалостно топчу Грязными с дороги сапогами. О, хозяйка Осень, не брани, Что я пред ковром не вытер ноги. Мы с тобой, хозяюшка, сродни Я ведь, как и ты, живу в тревоге. Тороплюсь, неведомо куда, Жизнь моя немногим долговечней Было счастье, а потом беда, Было утро, а теперь уж вечер. Золото укроет серебром Зимнее, красивое ненастье. И уйдет, запомнив нас добром Осень с данью будущего счастья. Но вернется ровно через год, Переждав зиму, весну и лето, Золотом под ноги упадет, Пышною царицей разодетой. И скажу я: «Осень, не бранись» И скажу я, что еще не вечер, За печаль былую извини, Может быть и я, как осень, вечен.
97. Потускнело золото осеннее, Помрачнела сонная земля, У калины же опять цветение, Пламенеет, душу веселя. Ягодою, солнцем накаленною, Кажется, затрону - обожгусь. Горькая на вкус, Но я влюблен в нее, Жду, что станет сладкой, Вдруг дождусь?
А лист свой первой сбросила Ты, важная и колкая, Что ж поддаешься осени. Вы ж все-таки, боярыня, Раздетой Вам негоже быть, Не то, такую барыню Ведь не за что и полюбить. Забыты вкусны ягоды И щедрость небоярская, К лицу Вам все же надо бы Надеть одежды царские.
Воздав за труды урожаем. И первая зимняя проседь Поля и леса украшает. Снежинки несмелые робко На ржавые травы ложатся, И первые кружева-тропки Волшебною сказкой кружатся.
Солнышко разбито Осенью в кусочки. Солнышко разлито Золотом в листочки. Потому и странно – Даже в день ненастный На лесных полянах И тепло, и ясно.
101. Снова осень прекрасная, ежегодная, разная, Солнечная, дождливая, радостная, тоскливая, Золотая, багряная, запоздалая, ранняя, И всегда уходящая в белозимье блестящее.
102. Листья, как птицы, с насиженных мест, Став золотыми, покинули лес, С воздухом ветреным вечно дружа, Падают под ноги, тихо кружась. Сел на плечо мне березовый лист, Словно скворец, торопливо речист. Он говорит мне, что осень пришла, Больше не жди, мол, от солнца тепла, Сам создавай и тепло, и уют, Если невмочь - собирайся на юг.
103. «Спать пора, спать пора», - Только день расцветет Уговаривает перепелка: - «Спать пора, спать пора», А уснуть не дает, Потому что поет слишком громко.
104. Лето постарело, превратилось в осень, Тучи в небе зреют, чтоб на землю сбросить Урожаем спелым, покрывалом мягким Снег пушистый белый днем каким-то зябким. Или ночью темной, крадучись неслышно, Опасаясь словно, хорошо ли вышло. Зазимком пугливым первый снег растает, Но малыш счастливый уж на лыжи встанет. И уже не спрячет - попросту, не сможет, А вот летний мячик в сторону отложит.
Вновь пришел осенний расставанья час. Снова наши птицы покидают нас. Клинья, вереницы по небу плывут В край, где много солнца, В край, где гнезд не вьют. Странная, однако же, у птиц судьба: Чтобы род продолжить - прилетят сюда. Ручейкам весенним песенки споют, Вырастят детишек и опять на юг. Где ж у них Отчизна? Где у них курорт? Что их заставляет Делать перелет?
106. У дороги закон: сделал шаг - путь короче. И не важно зачем, и не важно куда. Летом или зимой, днем иль, темною ночью. Главное - шире шаг и приблизится даль. А в дали, за бугром домик теплый, ухоженный. Да какая там даль! Лишь четыре кэмэ, Ходу сорок минут по морозцу хорошему, Среди белых полей по сибирской зиме.
Кто-то ненароком разорвал, На полях и улицах уснувших Белую перину разостлал. И она от чудных снов проснулась И пошла, метелью заиграв, Вдоль широких деревенских улиц, Не бывает худа без добра. Не беда, что мирный сон нарушен, Что пришлось покинуть небеса. На земле, пожалуй, даже лучше Все, что снилось - людям показать. Мост волшебный вдоль реки построить, Сад на стеклах окон посадить, И, свое тщеславье успокоив, Белый снег в алмазы превратить.
Драгоценные камни на зимний ковер Полнолунная ночь разбросала, И горит многоцветьем холодный костер, В зимней лютости не угасая. Сброшу валенки и побегу босиком, Как по летне-цветистому полю. Не боясь обморозиться нежным снежком, Уколоться о камни без боли. Кто-то скажет: «Однако, рехнулся мужик!» Кто-то скажет: «Какой закаленный!» Мы с луною тогда за село убежим От завистливых и удивленных.
Застеснялась береза Вдруг своей белизны И с последним морозом Приняла от весны Дар зеленый, нарядный, Платье с пышной листвой. Им укрыла от взглядов Посторонних свой ствол. Осень щедрая в злато Разоденет ее, Только ветер крылатый Платье это порвет. И опять дорогая, Белостволка моя, Под морозом нагая Будет молча стоять.
110. Звезд не видно, тучи в небе И из этих серых туч Сыплет небо белым снегом, Закрывая черноту. Черноту земли и жизни, Проходящих серых дней. Белоснежье всюду брызжет В приумолкшей белизне. Посветлели рассужденья, Растворился в душах мрак. Даже черные сомненья Побелели как-то враз. Засветился белоснежьем Прожитого негатив. Все бело, не то, что в прежнем, Черно-сумрачном пути. Шире видимы просторы И яснее горизонт. Словно убраны просторы, Сложен, спрятан черный зонт.
111. С утра ожившей сказкой зимней Проснулся день, одетый в иней. И право, мудрено узнать В фате нарядной сонный сад, Который снова стал тенистым, Покрытый ватою пушистой, Что шаловливый ветерок, Угомонившись, нам сберег.
Мороз калине нипочем, Ей просто лета не хватило - дозревает. И ярким ягодным огнем, Декабрьским морозным днем Калина красная зиму обогревает.
А лета дождями богаты, А весны - цветеньем красивы, А осени дороги златом... Бывают, конечно, морозы, И знойные дни с суховеем, Но не было в жизни вопроса И не было в сердце сомненья, Что нет края краше Сибири На нашей чудесной планете, Не зря мы ее полюбили, И любят ее наши дети.
Четвертые сутки гуляет метель. Штормят, задремавшие было, просторы. По новым эскизам кроит свой удел, Зима, воздвигая холмы у заборов. Четвертые сутки кружатся снега- Снежинки бездомные ищут приюта, Покинув захмуревшие облака- Метутся за окнами четверо суток. Четвертые сутки взмятежена даль. В межтучье на миг победившее солнце Проглянет сквозь мглу словно пленник в оконце. Четвертые сутки... А, может, года? Четвертые сутки проходят уже. Я весь взбаламучен метелью и вспенен. Развеяны горы покоя и лени, И рад я кипенью метели в душе.
Хорошо рифмуются метели. Лучше их не знаю ничего, Налетели, закружили ели В танце разудалом, снеговом. Хорошо рифмуются метели – Этот праздник, этот пир зимы. Даже звезды в небе зазвенели, Будоража сонные умы. Хорошо рифмуются метели, Без труда находятся слова. Дружной стайкой в строчки налетели, Разгоняя грустное безделье, Разместившись по строфам едва.
Ставил я плетень. Вдруг, как тучи тень, Навалилась лень. – Отдохни пойди, День-то впереди. Ну я и пошел, Ох, как хорошо Без дел, дум лежать, Тело ублажать. Никаких забот, Никаких хлопот. Вот и ночи тень, Не стоит плетень. Ах, злодейка, лень Вновь украла день. И вот в чем беда. Никто, никогда Не проделал путь, Чтоб назад вернуть, Ни годов, ни дней, Тех, что отдал ей.
117. Расплывается прошлое кляксой, Все хорошее стало дерьмом – Над какою могилой поклясться, Что не тронулись люди умом. Проходимцы, с замаранной честью Поползли на верха за рублем. Власть имущих то властью, то лестью, То слезой покупая в заем.
Опять меня волнует тема: Зачем во мне душа и тело. И почему, опять вопрос, Они живут во мне не врозь. Душа поет и веселится, А тело просится в больницу. Вчера упал, плечо ушиб, Боль в теле, но не у души. Она, проказница, хохочет, Мол, осторожен был не очень. И, право слово, говорит, Вернись и снова повтори. А тело до того несчастно, Плечо-то ведь болит ужасно, Вот-вот из глаз покатят слезы. Душа ж, не будучи серьезной, Вдруг мне, хоть я мужик и хлипкий, Рисует на лице улыбку. И боль куда-то вдруг ушла, Спасибо, что ты есть, душа, Ты у меня умнее тела. На этом закрываю тему.
И мечтаю о том: Исполненьем желаний Будет счастлив мой дом. Где-то родственник дальний Перед смертью своей Передаст в завещанье Миллионы рублей. Я отстрою хоромы И куплю «мерседес», Доказав всем знакомым: Мир наш полон чудес.
На деревню мою, Погрустить бы не прочь, Но я все же смеюсь. Отчего, почему, Как все это принять? Не развеять мне тьму, Ночь проглотит меня. Я уйду тихо в сон, Буду спать да утра А ночи в унисон Будут звезды играть. И под музыку их Буду песни я петь Или просто свой стих Очень громко храпеть.
121. Наши дети, дети всей планеты В будущем, и в прошлом, и теперь. Днем защиты им открылась в лето Солнечная, сказочная дверь. Мы для них все тучи отодвинем, Путь откроем золотым лучам. Пусть они всегда под небом синим Ручейками звонкими журчат. Мы пустыни зеленеть заставим, Наливаться соком мира гроздь, Через все границы и заставы Мы построим вечной дружбы мост. Нашим детям, детям всей планеты В наших силах, взрослые, создать Все условия зимой и летом Для игры и детского труда.
122. Мы роботы с блок-схемой прочной веры В идеи, нам отпущенные сверху. В программе нашей все без чувства меры, Мы верим даже призракам успехов. Послушен каждый, как и всякий робот, Лишь слышим: «Надо!», тут же дружно - «Будет!» Неведомы сомнения и ропот, И честь не предусмотрена, как людям. Мы роботы - надежны и послушны Запрограммированных настроений. Нам наплевали в наши схемы-души, Не порождая вируса сомненья. Одно лишь время оказалось в силах Нарушить ритм работы микросхемы – Роботизированная Россия Решилась думать и решать проблемы. И оказалось, роботы быть могут С высокой честью, гордым человеком. ...Увы! Не лишнею была тревога – О судьбах мира будущего века.
Что опять заблудился. Это мелочи жизни, Их много в пути. Это все для того, Чтобы ты не забылся. Нужно думать куда, А потом уж идти.
124. После дня выходного и праздного Вспоминают взахлеб мужики Сколько выпито белой и красного По привычке, а не от тоски. Похваляясь, какие хорошие, И как было вчера все умно, На разумных совсем непохожие, Через водку и через вино. Мужики! Не гордиться сим надобно: Сколько кто от жены утаил, А скулить втихомолочку, жалобно, Жечь стыдом жарким души свои.
125. Встретились гайка с железным болтом И полюбили друг друга за то, Что подходили размером, резьбой, Так уж им велено было судьбой. А главное, что в механизме железном Были они чрезвычайно полезны. Время в работе стрелой пролетело И сотворило-таки свое дело. Как бы то ни было, но по две жизни Жить не дано никаким механизмам. Гайку с болтом раскрутить попытались, Но все ключи о ту пару сломались. Только зубилом их разрубили, Так бы мы, люди, друг друга любили.
126. Тупой топор в углу двора валялся Лишь потому, что с наждаком не знался. Он так возможно бы бесславно и почил, Когда б его наждак не отточил, И жизнь его до времени продолжил, Иначе он давно бы век свой отжил. Топор нашел свое призванье в том, Что строил по селу за домом дом. И славили его совсем не просто: Он ловким был, умелым, острым. Ну, а наждак? Он, как наждак любой, Истерся в пыль, пожертвовав собой. Мораль, должно быть, вам уже известна, Что не всегда знакомство двум полезно. Один, познав другого, процветает, А тот, второй, от тренья пылью станет.
Нынче авторучки Ранешных получше, Клякс не делают в тетрадях, Первоклашки очень рады. Но и промокашек Нету первоклашек. Промокашки-то от клякс. Первоклашка входит в класс, Носом хлюпает, в глазах Вот-вот скатится слеза – Первоклашка - плакса Слезы тоже кляксы. Только промокашки Нету первоклашки.
128. Сколько будет дважды два? На уроке до звонка Трудна жизнь ученика. Чуть приляжешь на руке Иль зевнешь: «Иди к доске». Сколько будет дважды два? Не внимает голова. Ведь не скажешь, что играл У соседей до утра. Слышишь сквозь туман слова: «Что ж, садись, сегодня - два» Сел, вдруг вспомнил - во всем мире: Дважды два всегда четыре. Браво! Браво! Ученик: «Два» в журнал и «два» в дневник.
129. Средь лесов за лисой волк гонялся: Торопился, бежал, запыхался. Серый знал, точно знал, он сильнее, Но победа за тем, кто хитрее.
130. Молоток колотит по гвоздям – «Вот, ужо, я вам, друзья, задам. Нечего ржавеючи лежать, Да полузабытыми торчать». Гвозди молотку сопротивляются, Чуть удар не точен - изгибаются. Сразу видно, говоря серьезно, Не привыкли жить на свете с пользой. Ведь творить гораздо проще зло, Ногу или шину проколоть
Поют одною нотой днем и ночью Мои моторы сутки напролет, Трехфазный ток «звездой» в контакте прочном Их роторам движение дает. К ним привыкаешь, и уже по звуку Определяешь, что поет какой: Один, как тенор, словно без нагрузки, Нагружен крепко и басит другой. Вдруг загудел... Заклинило? Две фазы? Бегом к ключу, скорей остановить- Хороший двигатель сгорит не сразу — Ура! Успел! Но нужно прозвонить. Фу! Вовремя! На корпус бесконечность, Обмотки, как у нового, живы. Нашел причину - экая беспечность: Был слаб контакт и отгорел, увы! А ведь не сразу, он сначала грелся. Не обратил вниманья, просмотрел? Чего ж хвалу себе рифмуешь песней, Ведь просто повезло, что не сгорел.
Так устроен белый свет – Жизнь источник всяких бед: То несчастная любовь, То пошла из носа кровь, То жена ушла с другим, То промокли сапоги... Так устроен белый свет- Без несчастий жизни нет. Все меняется порой: Враг народа и герой, Денег полная сума, И голодная тюрьма, Взлеты до Кремлевских звезд И паденье псу под хвост. Так устроен белый свет- Без несчастий жизни нет. Без несчастий жизнь - мечта, Но за нею пустота.
Я хочу быть всяким, разным. Я хочу быть лживым, честным. Я хочу быть грустным, праздным. Я хочу быть интересным!
Метель метет, как с цепи сорвалась. И вдруг пришло из дальнего села Известие: «Сработал автомат, Электродвигатели все стоят». Дороги нет в бунтующем снегу. И кажется порою - не смогу Я одолеть оставшийся мне путь, Но заставляю шаг, другой шагнуть. И вновь иду, забыв, что я устал. Метель метелью, но я нужен там. Не позволяя рассуждать себе, Что нарушаю правила ТБ. Иду в метель жестокую один, Сам и бригада, сам и бригадир. Иду, чтоб аварийность устранить, В селе далеком свет восстановить. К электродвигателям ток подать. И... ухожу, волшебнику подстать, Все устранив, в бушующий простор. Я не волшебник. Электромонтер.
Я - это ноль и две ножки опоры, В этом согласны со мной вы бесспорно. Первая ножка - подпорка - ваш труд, Главная - люди, что рядом живут. Кто слишком часто «Я» повторяет, Тот эти ножки-опоры теряет. И остается, смешно ли, грешно ль, Очень надутый и важный, но ... ноль.
Мы вспоминаем в дни рожденья: - Года идут... - Куда ж их деть? А никуда! Быть все весенней, Сказать по-русски - молодеть! Да, молодеть душой и телом, Под грузом лет не унывать, Чтоб соловьи зимою пели, А на болячки - наплевать... Вот все, что я хотел сказать.
Ненависть разрушает душу, Как железо съедает ржа - Загляни в себя и послушай - Умирает твоя душа. Дней с улыбкой все меньше, меньше, Туча солнечный скрыла день, Ненавидеть мужчин ли, женщин, Значит, сердце во мрак одеть. Я прошу тебя, улыбайся, Полюби всех и все вокруг, Ведь любовь - есть синоним счастья, Дорогой мой, любимый друг.
День рождения - это веха, Завтра новый начнется счет, В жизни каждого человека День рожденья - как Новый год. Ожидание новой встречи, К счастью новому перемен – Наши годы - совсем не вечер И не осени поздней тлен. Будем счастливы и здоровы, И с удачей всегда дружны, Уважением и любовью Всесторонне окружены.
139. Вдохновенье! Это что такое? Что моею авторучкой движет? Что лишает среди сна покоя? Что из моря слов мне рифмы ищет, Что рифмует в голове картины, Представляя все вокруг прекрасным Или же на самой середине Оставляет с мукою напрасной. Говорят, что в том Пегас крылатый Первым из виновников известен, Но тогда ведь сам и виноват я В том, что быть хочу всегда с ним вместе. Только почему ж не постоянно Он ко мне приносит вдохновенье. Впору неожиданно и странно, Прерывая новых рифм рожденье. Я бы сделал теплую конюшню, Накосил бы в поле много сена, Только бы он стал ручным, послушным И всегда со мною откровенным.
Могу ль назвать себя поэтом? И будет ли моим стихам когда-нибудь признанье в свете? А может быть им суждено пылиться в старенькой тетради. Зачем же я тогда пишу? Какая мне за то награда? Лишь иногда в кругу друзей читаю я свои «творенья» И слыша лестные слова, растет в душе моей стремленье Писать, писать - пока живой, писать о том, что вижу, знаю, Да так, чтоб мертвых воскресить и скуку гнать с тех, кто зевает.
141. Опять ко мне бессонница пришла И на раскрытый чистый лист тетрадный Она букет красивый принесла Из рифм, но почему ему не рад я. Из слов прекрасных не звучат стихи, Когда они не тронут сердце мыслью, К которой не останутся глухи Все те, кто в мире с глухотою свыкся. Букету рифм красивых не звучать, Когда в душе нет за болящих боли. В таком случае лучше помолчать И спать, не хвастаясь своей недолей.
142. Снова крепкого кофе глоток – И опять я в погоне за рифмой С головой окунаюсь в поток, Где, возможно, рождается стих мой. В море музыки сказочных слов, В море волн, омывающих берег, На котором пристанище снов, Может вещих, но я им не верю. Вот прекрасная нимфа плывет, Красотой обнаженной блистая. Вижу, вдаль за собою зовет, Где, возможно, я дымкой растаю. И я брошусь за нею вослед, Без боязни волной захлебнуться. И сознания, что уже нет Силы, чтобы на берег вернуться. А зачем? Чтобы прозою жить, Плесневея таинственной глушью, И дышать пылью, корчась в удушье. Лучше в сказке себя утопить, Веселя свои тело и душу.
143. Поэзия быть может глуповатой, Но не настолько, чтобы дурой быть. Да, чтоб не стать самой же виноватой В том, что устали вдруг ее любить. Продолжу мысль, возможно не свою: От дураков так быстро устают, А глупость легкую прощают, Ведь легкомыслие прельщает.
по перу скатилась. И на лист бумаги мягко опустилась. Проявилась вязью торопливых строчек, Только не хватило капельки для точки. И листа бумаги белое безмолвье Стало заштормившим болью буйным морем. Стало вдруг расцветшим пышно садом счастья Капелька чернила - мой источник власти.
145. Не говори, что не о чем писать, Что все давно описано другим Не спи, не закрывай свои глаза И прочь апатию - сестру тоски. Ведь жизнь идет... бежит... кипит ключом. Не говори, что не о чем писать. Добавь огня, добавь своим пером, Смотри кругом, смотри во все глаза. Бывает жизнь, как камень тяжела. И все же подними свое перо, И не тоскуй, что рифма не пришла, Ее ты завтра, может, подберешь. Но только мысль свою не потеряй, Пусть лучше рифм не будет у стиха – Неправдой нашу жизнь не замарай, Хоть правда жизни иногда горька. Пусть горек стих твой, но не для богов Его ты пишешь: мы тебя поймем. Ведь сладкий мед несчастью не покров, А в счастье сладость мы найдем потом.
Им не хочу быть и не стану. Хочу, чтоб полюбили вы Стихи Володи Капустяна. Я не Некрасов и не Блок, Не их, свои пишу стихи я. С тех пор, как в рифме познал толк, Поэзия - моя стихия. И я хочу сказать свое Земле, воде, огню и небу - Вот так я понял бытие, А не как гений, кто б он не был. Мое пусть будет у меня, Мой ритм, мой образ, рифмы в строчках И дни, и ночи после дня, Пусть будет все мое, до точки.
Мягкой теплою рукой И безропотно меня Ввел в свой царственный покой. Это чудо на земле – Беззаботный легкий сон, То тону я в нежной мгле, То я солнцем опоен. То вдруг в детстве окажусь Средь утерянных друзей. Никому не обскажу Этой сказочности всей. То с любимою стою У черемухи в цвету И восторга не таю, Что нашел свою мечту. С кем и где я не бывал, Попадая сну во власть. Сколько раз я познавал Сонного бездумья сласть. Сонный Дух ко мне пришел, И как пленника меня Ах! Как это хорошо! В свою сказочность поднял.
148. Своих стихов я, в общем, не пою, Подыгрывая тихо на гитаре, Но каждый раз мелодию свою Я вместе с жизнью им даю в подарок. Я не завидую своим стихам – Они живут не в людях, а в тетрадях, Но даже, если рифма в них плоха, Стихи творя, я ощущаю радость.
Мысли вяжет в наручники. И усталость в словах, И усталость в руках. Кто мне сможет сказать, Где дневные созвучия? На каких островах? На каких берегах? Разбудите меня! Или дайте мне выспаться. Не давайте бродить По Земле в полусне. Помогите ко дням Из полуночей выбраться, Навсегда победить Сон, пришедший ко мне.
150. Для тебя лишь вешняя заря, Краски радуги, веселый ветер, Белая березка над ручьем, Бледный свет луны в пору ночную, А что люди гибнут - нипочем Пусть твое сердечко не волнует. Говорят, что все не для тебя, Твой удел писать о певчих птичках, А что все острей за мир борьба Пусть твою не беспокоит личность. Нет, поэт! Непонятый никем, Будешь ты, как над пустыней солнце. Пульс планеты у тебя в руке – Слушай и пиши, как сердце бьется. Если ты оглохнешь - будешь нем И в отрыве от забот планеты: Сколько б ни писал стихов, поэм, Будешь не услышанным поэтом.
Что это такое, кто знает? Улыбка бездумная застит Все то, что покоя лишает. Раздумье приходит не в радость, Раздумье приходит в печали. Бездумье, как некая сладость У счастье оно - в изначале. Если подумать серьезно — В раздумиях лето растает. Зима от морозов замерзнет, Весна быть весной перестанет. Не кончится осень в раздумьях Заумием мир заполонив. Гуденье пчелиного улья, Морей замусоренных волны. А счастье бездумно приходит, Всю суть переполнив обманно. Его неизвестна природа, Оно, словно дали, туманно.
о земле забывая. И чудесную сказку смотрю наяву. Облака никуда в небе не уплывают, Это звезды от них в неизвестность плывут. Звезды, звезды! Я ваш, вы меня позабыли На чудесной, мятежной планете Земля. Время и расстояние нас разделили, Даже сердце мое пополам поделя.
153. Ямб, хорей, анапест, дактиль, Амфибрахий и другие, Вы меня не покидайте Днем и ночью дорогие. В вашем обществе надежном В мир поэзии иду я, В мир тревожный, очень сложный, В мир красавицы колдуньи.
154. Не спится ночью, видно, я сова, И днем не спится, словно жаворонку, И не обидно, если б шли слова С красивой рифмой, с музыкою звонкой. Но час за часом, сутками порой Песком сквозь пальцы время убегает, За годом год уж целою горой, Но не песочною, нагромождает. О Боже мой! Когда ж я запою? Весною? Летом? Осенью? Зимою? Когда ж мелодию найду свою, Такую, чтоб запело все со мною. И пусть тогда не спится по ночам, А днем тем более - от вдохновенья, Пусть творчество мне не дает молчать: Его плоды - мои стихотворенья. И пусть тогда танцуют облака, Не видели? Я наблюдал такое И слышал, как небесный музыкант Подыгрывал им прямо надо мною.
155. Снова рифмой сплести я пытаюсь слова И надеюсь, что стих мой понравится вам. Прогоню воронье, что кружит надо мной, Чтобы слово мое срифмовалось с весной. Чтобы в зелень полей жаворонкова трель О сторонке моей просочилась скорей. Чтоб капелью дожди пролились над землей, Я сплету, подожди, рифмой счастье ее. И за зноем придет долгожданная тень, Благодатью зальет туча, радостью - день. Во дворе все стихло, слушают все стих мой О родной сторонке да о жаворонке, Что все поднебесье заполонил песней, Украшая стих мой музыкальной рифмой. Вся природа стихла, лезет рифмой в стих мой. Белые метели, звонкие капели, В синем поднебесье жаворонков песни, Родничка журчанье, тишины молчанье. И село уставшее, вволю пострадавшее, Всеми позабытое, с верою разбитою Болезненной рифмой залезает в стих мой.
156. Эрато! Муза! Повернись ко мне, Любовной страстью рифму обогрей, Чтобы от слов, пришедших в тишине Любви слагались гимны в январе. Эрато! Муза! Я прошу тебя, Размер не важен: ямб или хорей, Анапест, дактиль - если жить любя – Весна начнется даже в январе.
Я видел как танцуют облака, Я слышал: в небе музыка звучала, И в книжке записной моя рука Четыре строчки в рифму написала. Я это наблюдал потом не раз, И каждый раз мне было интересно: Кто облака на этот чудный вальс Настраивает в синеве небесной. Ах, что бы делали все мы, Когда бы не было зимы, Когда б снежинки не летели Вслед за шалуньею-метелью. Когда б густой морозный воздух Не распалял так ярко звезды, А на заснеженных подворьях Не строили б мы снежных горок. И до седин вполне серьезно Не ждали б Дедушку Мороза, Который всем под Новый год Подарки щедро раздает. С его снегурочкою-внучкой Не хороводили б под ручку И были б так приземлены, Что и не ждали бы Весны!
158. Рифмовка слов... Талант ли это? И можно ли назвать поэтом Того, кто рифмы в столбик пишет Не думая о содержаньи, Не чувствуя Земли дыханья, Кто не страдает и не ищет. Поэту лучшая награда, Когда стихи приносят радость Читающему в день ненастный. Когда в мороз дают согреться. Когда они приносят сердцу Чужую боль в веселый праздник. Тетрадку общую листая, Свои творения читая, Я думаю - стихи ли это? Могу ль я думать в них о ближних, И нет ли слов и мыслей лишних - Считать ли мне себя поэтом.
Солнце утонуло в горизонте. Темнотою растворилась даль. Над землей раскрылся звездный зонтик, Охраняя спящую печаль. Все устало. И сама усталость Под зонтом решила отдохнуть. Спит сама природа опечалясь, Что дорога прекратила путь.
Я как-то бросил на весы. Увидел, Боже! Как я мало сделал, Ведь я не так уж много спал, Бездельно лежа не мечтал - Единственное, был в мечтах не смелым, Плел слов букеты в кружева, Стихами это называя, Но стать поэтом не было и в мыслях - О красоте моей земли Слова и рифмы сами шли. Я лишь записывал их, украшая смыслом, А смысл моих стихов таков - Любите жизнь без лишних слов, Любите ближнего и дальнего соседа. Любите мир во все глаза, Открытые на чудеса. В ночах и днях, опоенные светом, Любите жизнь - она одна Природой, матерью дана. Так переполните ее любовью К природе, к матери своей. К тому, о чем поет ручей. О чем вам небо шепчет голубое, Политики ломают нас, И черен час бывал не раз. Любовь к природе, к жизни нас спасала, Она надеждой окрылив, И твердой верой наделив, Нам путеводною звездой бывала. И я не зря, быть может, жил В те дни, что рифмой завершил. Кого-то стих поддержал, утешил, Кому-то сердце взволновал, А чье-то и завоевал, Взяв в плен, простите, если в этом грешен.
161. Откровение - это душа нараспашку, Откровение - это излитое сердце. Это думы мои нагишом, без рубашки, Под тепло ваших глаз подошли обогреться.
Как вам объяснить, не знаю, Но кажется мне иногда: Я помню Девятое мая, Ликующие города. Как будто я жил в те минуты И радовался всей душой За праздничные салюты Для тех, кто войну прошёл. - Мне видится: вместе с ними Поднялся я на рейхстаг. И там на ветру своими Руками расправил стяг. Чтоб видела вся планета Победу моей страны, Чтоб реять ему под ветром И не допускать войны. Л в общем-то я рожденья Тех послевоенных лет, Когда всё жило движеньем Уже трудовых побед. И всё-таки в сорок пятом, Не зная еще земли, Я был вместе с тем солдатом, Кто освобождал Берлин!
163. Иван Егорыч не погиб в бою. Пройдя войну до светлого салюта, Он возвратился в ждущую семью, Войну всем сердцем ненавидя люто. Он не смотрел военное кино. Мир, жизнь в труде - вот что ему бесценно, Насытившийся до того войной, Что и не вспоминал поры военной. Ещё немало славных трудных лет Прожил в своём селе Иван Егорыч, С семьёй встречая праздники побед Под мирным небом, над родным простором И шоферил, и плотничал - в труде Он находил и отдых, и забвенье, С женою радовался за детей Послевоенных светлых дней рожденья. Сначала строил для живых дома, Потом, под старость, - умершим «квартиры И знал: не за горами та зима, Когда уйдёт он из живого мира. Из мира, за который воевал, Которому всю жизнь отдал без меры, В котором он и год не отдыхал, В который он до самой смерти верил. Война пришла за ним издалека, Напомнив о себе забытой раной, И забрала с собою мужика, Ушедшего на отдых ветерана. Нет, он героем не считал себя, Но он герой - я в это верю свято, Он жил, Отчизну милую любя, Как сын её, был преданным солдатом.
Первый бой солдат провёл с «Максимом» Много раз испытанным в боях, Стиснув зубы, цепь врагов косил он, Воевал ведь он в родных краях. Время шло, и ранило солдата, И исчез тогда гот пулемёт. После госпиталя с автоматом Шёл солдат за Родину вперёд. С ненавистью сокрушал фашистов, И однажды воинам полка Выручать пришлось артиллеристов От прорвавшегося в тыл врага. Здесь, на их позиции, в окопе Вдруг увидел пулемёт солдат: Брошенный «Максим» в грязи затоплен, Ленты есть, да некому стрелять. И когда солдат ого очистил, Не поверил и первый раз глазам: Своего «Максима» в речи быстрой, В пулемёте этом он узнал. Встрепенулось сердце отчего-то, Может быть, уверенность пришла, Что с таким живучим пулемётом Никакая драка не страшна. И сказал солдат: «Привет, «Максимка»! Как я рад, что живы мы с тобой! Мы теперь любых врагов осилим, Завершим победой каждый бой».
Из тучки падают снежинки, Чтоб раствориться в тишине... Ну как, скажу я вам, не жить мне В такой прекрасной стороне? Здесь сказкой полнятся все ночи И дни до вечера с утра, И здесь не в сказке, а воочью Растут ростки любви, добра. Снежинки медленно кружатся, Танцуют свой любимый вальс И на ладони к вам ложатся, Чтобы порадовать и вас. Чтобы добром наполнить сердце, И чтобы телом и душой Вы и в мороз могли согреться Добром и радостью большой. Снежинки падают из тучки, И налетевший ветерок Их подхватил под белы ручки И в быстрый танец свой увлёк.
166. Разгоралась война, бушевала война. Против этой войны воевала страна. Воевал весь народ - дети и старики. Воевали леса, реки и ручейки. Воевали холмы, города и поля Против этой войны воевала Земля Все давно позади, пролетели года. Заросли шрамы взрывов, забылась беда. Но не смогут забыть все народы Земли Как, какою ценой мы к победе пришли. Выгорали леса, высыхали ручьи. Даже реки меняли дороги свои. Села и города разрушались дотла. Гибли люди, но вера в Победу жила. И Победа пришла. К нам Победа пришла! Пусть не будет войны никогда, никакой. Чтобы дети росли и леса над рекой. Чтоб народы спокойно встречали рассвет, Чтобы не было в мире военных побед!
167. Все родное село мне желает удачи, Чтоб успешно я справился с трудной задачей, Чтоб с победой вернулся к родным и знакомым С завоеванным в честном сраженьи дипломом.
Средь лесов за лисой волк гонялся. Торопился, бежал, запыхался. Серый знал, точно знал - он сильнее. Но победа за тем, кто хитрее.
Расцветает восток ясным солнцем, Наполняется высь синевой И в просторы без удержу рвется, Проявляясь зеленой травой. На листках загораются звезды Восходящей за утром росы, Ветерком не колышется воздух, Очарованный чудом красы. Над рекою туман заклубился – Утра летнего важная часть: Он в раздумий, он заблудился: То ль вспарить, то ль на воду упасть. Птичий щебет в березовой роще Гимном солнцу оркестром звучит, Тишина отступила - не ропщет, Без сомненья оставшись в ночи.
Люди, люди! Поверьте вы мне, Не отдал я себя сатане. Только Господу Богу и вам Я себя без остатка отдам. Вырос я без отца, среди вас. Помогали вы мне и не раз. Научили, пока не умру, День с улыбкой встречать поутру. Научили меня мир любить И добро бескорыстно творить. Я вам верный и вечный слуга, Ваша радость и мне дорога, Ваша боль это боль и моя. Вы таким воспитали меня.
Колокольчиком лесным, И осталось где-то Всё, что связывал я с ним: И сверканье молний, Что я наблюдать любил, И речные волны, По которым я проплыл, Росы и туманы, И весёлые дожди, А теперь свиданье С кем-то новым впереди. Молодость уходит, Не догнать и не вернуть Минувшие годы. Ей определили путь, А в моей дороге - Седина и сеть морщин, И ещё тревога, Для которой сто причин.
172. С медовых дней и до часов последних Я у любимой был под каблуком, Но и зимою, и порою летней Я оставался всё же мужиком. Не чувствовал давленья веса милой, Не видел туч на небе бытия. Она ж ведь не носила туфель-шпилек, Каблук широкий не давил меня. Она ушла нежданно в мир покоя, И, как бесхозный, заржавевший плуг, Привыкший жизнью жить такою, Опять хочу попасть я под каблук. Но не под шпильку - это будет больно. Под войлочный бы каблучок попасть, Чтоб чувствовать себя мужчиною Немного вольным И женской власти ощутить лишь сласть.
В годах, килограммах, километрах. Что моё, конечно же, моё. Даже занесённое по ветру. Ты - счастливчик, баловень удач, Я ж удачей будто обойдённый, Но, прошу, впустую не судачь Обо мне: я - человек влюблённый. А любовь богаче всяких чувств И, представь, ничем незаменима. Невлюблённым быть я не хочу, Только бы взаимно быть любимым
Мне вас никто любить не запретит, Ведь я от вас не требую ответа, Но признаю: не сможет полюбить Вас так, как я, никто на белом свете Мне вас никто любить не запретит. Во сне и в явь я всей душою с вами. Ах, если б нам тела соединить, Чтоб стать единством днями и ночами. Мне вас никто любить не запретит, И счастлив тем я, что любить умею Хотелось бы в ответ любимым был Мечтаю и поэтому надеюсь. Мне вас никто любить не запретит. Не требую, но хочется ответа, Чтоб обрести и спутницу в пути, И друга, что согреет и посветит.
«Космическая сказка» Космическая фантазия Мудрейший Ол! Я выполнил задание – Объект, нас так увлекший на Земле, Доставлен для дальнейших испытаний И обживается на корабле.
Всё прошлое в его сознанье стерто, Он вжился в имя - звать его Кик Вад: Он тот, кто нужен нам, уверен твердо. - «Благодарю! Я принял твой доклад».
Беседу эту в космосе далеком Сумел услышать автор этих строк На звездолете в космосе глубоком, Где пленник начал новой жизни срок.
Он был землянином вполне обычным И автору загадка до сих пор – Какой такой особенностью личной Привлек он залетевших в наш простор.
Они ж ведь очень долго выбирали Во всех концах земных материков Без личного контакта проверяя, В конце концов, решившись на таков.
Пора поведать и о тех пришельцах, Сознания открывших глубину И корабля межзвездного владельцах Галактик покоривших не одну.
Они вокруг земли крутились годы, Беря исследуемых иногда на борт, И изучив, давали им свободу, Тем, расширяя знания набор.
Особо мне хотелось бы отметить – Они не знали, что такое боль – На их в далеком далеке планете Отверг их Разум ненависть, любовь.
В глазах красивых отражался Разум И гордость понимания Всего, Мо как бы, ни был образ их прекрасен – Они не привлекали никого.
Их жизнь Кик Ваду показалась скучной, Он очень долго их не понимал В их лицах, безучастно равнодушных, Он видел только океан ума.
А им Кик Вад был нужен для сравненья – Чей разум выше, кто чего достиг, Возможно, передав предупрежденье – Как от ошибок роковых уйти. Они ушли на дальнюю орбиту, Не удаляясь слишком от Земли, Кик Ваду был определен учитель И день за днем рекою потекли...
Средь экипажа было тридцать женщин И двадцать девять молодых мужчин, Но не было меж коллектива трещин – Сердца замкнуты, вынуты ключи.
Их разум был расчетлив и холоден – Раз в год мужчина женщину имел – Не для любви, для продолженья рода, Для продолжения Разумных дел.
Одна была, как видите, свободна Красивая и молодая Нэдь, Такая же разумно беззаботна – Погиб ее прекрасный спутник Лэдь.
Она и стала обучать Кик Вада Азам своей планеты бытия. Без прошлого он звал ее как надо «Учительница первая моя».
Без прошлого, но со своим сознаньем Он часто беспричинно тосковал, Во снах с собою, сам того не зная Он очень часто повторял слова
«Любимая, люблю, любовь» - и плача Вставал средь ночи и по кораблю Бродил. Спросила Нэдь: «Скажи, что значит- - Однажды у него - твое люблю?».
- О, Нэдь! Я понял, все вы не такие, У вас нет сердца - только механизм Отлаженный и четкий - и глухие Вы ко всему, что вам дарует жизнь.
Мне кажется, что я с другой планеты И в глубине сознанья моего Горят остатки сказочного света. Как жаль, что ты не чувствуешь его?!
Как разбудить тебя - поверь, не знаю? Как дать тебе понятие любви? Как повлиять мне на твое сознанье? Что сделать мне? Ты только назови!
- «Кик Вад, не надо! Ты мне сделал больно. Кик Вад, пожалуйста, не говори Мне хочется быть с этим чувством вольной, Но сердце уже пламенем горит.
А нам запрещено гореть любовью, Мы Разуму здесь все подчинены И, что я воспламенена тобою – Да видит Разум - нет моей вины».
... Кик Вад однажды, в краткий час безделья Вдруг подошел к отсеку «Общий зал» И тут услышал громкий спор за дверью - «Зачем он нужен - я уже сказал».
- «Но он другой и нам не переделать Всю суть его, а значит быть беде». - «Не узнаю, теряете вы смелость - - Он нужен нам для всех грядущих дел.
Контакты с ним приблизят единенье Разумных сил в космический союз Нам, Корэзянам, надобно терпенье, Дабы усилить родину свою.
И он, землянин, в этом нам поможет, Приборы кажут - он миролюбив, К тому же добр, чувствителен, что тоже Не может не помочь в работе с ним».
- Вот именно чувствителен и это Его участье ставит под вопрос- Для нашей нечувствительной планеты Не станет ли одною из угроз.
Спокойствию, порядку, дисциплине И доброта, и чувственность его А главное - любовь, любви взаимной Не вызовет ли кое у кого?
- «Ну что же! Извините, не сказал я, На нашем звездолете есть прибор, Который мне на этот случай дали – Им можно нейтрализовать любовь.
Для этого всем членам экипажа Необходимо несколько минут Побыть в зеленом зале в сутки дважды И выключившись, просто отдохнуть».
Кик Вад неслышно отошел от двери В раздумье, что за странный разговор Кто здесь есть кто? Кому себя доверить? И можно ль доверяться с этих пор?
В волненье он пришел на берег «моря» - Был и такой отсек на корабле – Игрище волн на голубом просторе И золотой песок, как на Земле.
Здесь он свою учительницу встретил И поприветствовав, ее спросил: Скажи мне, Нэдь, с какой мы все планеты, В тепле, каких мы выросли светил.
- «Кик Вад! А ты меня не удивляешь, Вопрос твой сердце и мое задел Планета наша - суть людского рая И Разума Вселенной колыбель.
Ее природу видел ты в отсеке: Там есть моря и горы, и поля Леса густые, вод прозрачных реки, Звезда - источник света и тепла.
Там нет несчастных или одиноких, Нет бедных и богатых - все равны, Там нет любви, неведома жестокость На всей планете - суть одной страны».
- «Мне странно и предельно непонятно, Как можно называть себя людьми, Когда все чувства пленены, распяты У Разума под жесткими плетьми.
Жить без любви! Поверь мне, вы несчастны Планета ваша - Человеку ад, Она вам только кажется прекрасной Присвоив право чувства убивать.
Я знаю, что любовь - источник жизни, Любовь - источник света и тепла Бездушие рождает катаклизмы, В которых полновластны смерть и мгла.
А вы, поверь ты мне, намного хуже Без ненависти, страха и любви, Под разумом вы скрыли равнодушье – Холодные течения в крови.
Не бьется ваше сердце учащенно, Не зная встреч, не ведая разлук, Встречая смерть, не побывав влюбленным, Не побывав в объятьях нежных рук.
Поверь, любовь сознанье не разрушит И разуму не причинит вреда, И свет звезды далекой не потушит – Любовь творцом добра была всегда.
И я прошу, учитель мой, не нужно Тебе, поверь, ходить в «Зеленый зал», Не бойся быть ко мне неравнодушной, Зажги искру любви в своих глазах».
- «Ну что ж, Кик Вад, мой ученик прилежный, Я Разума законам изменю, Переменив свой распорядок прежний, И твоему желанью подчинюсь –
Попробую, посмотрим, что случится, Признаюсь, есть в моей душе боязнь – Любовь, чем человечество кичится Всего лишь накипь жизни или грязь».
Прошла неделя, а за ней другая, На корабле явились чудеса – Нэдь стала женщиной благоуханной, Раскрыв на жизнь влюбленные глаза.
Да, Нэдь, такая строгая влюбилась, Ее любовь, как бурная река Нэдь словно щепку по волнам носила, Когда она ждала ученика.
- «Ты говорил - любовь не рушит разум Сознанию любовь не повредит, Но что случилось, все затмилось разом – Один лишь ты мне светишь впереди.
Я чувствую, что выхожу из нормы, Мне кажется, что Я уже не Я, А кто-то мне доселе незнакомый Из сказочного царства бытия.
Я не могу быть без тебя, любимый, Ни часа, ни минуты, милый мой, Вся жизнь вокруг проходит где-то мимо, Когда одна, когда я не с тобой».
- «Любимая! Но разве ты несчастна? Признаюсь, что меня счастливей нет, Я знаю, от любви твоей прекрасной Меня все время озаряет свет.
Моя любовь! Поверь, мы всех счастливей На всех планетах и на кораблях И не хочу я прятаться стыдливо В космических неведомых полях».
На корабле тем временем тревога Собрался на совет весь экипаж Мудрейший Ол спокойным твердым слогом Сказал: «Друзья! Покой разрушен наш!
Нам непременно нужно что-то делать Кик Вад и Нэдь безумно влюблены, «Зеленый зал» не достигает цели – Не лечит. Как мы поступить должны.
Они счастливы - это всем понятно. Быть может выключим «Зеленый зал» Всем экипажем кинемся в объятья Любовных чувств. Признаться, я устал
Быть твердым и холодным словно камень – Быть может станем как они - людьми – «Убить себя своими же руками?! Нет, Ол! Сомненье в кулаке зажми.
Не можем мы не выполнить заданье – Без этого к возврату нет пути – Ведь мы уже на грани пониманья Кик Вада сути. Скоро обойтись
Мы сможем без него, а это значит – Включай прибор на поиски планет Мы высадим его - нельзя иначе – Где Разума развившегося нет».
Включен компьютер и за те минуты, Что он считал задуманный ответ. Промолвил Ол: «Добавлю, как ни трудно Оставим с Вадом дорогую Нэдь.
Уже полгода нет ее партнера – Она нам стала лишней на борту И будет трудно без нее, бесспорно Но вдвое легче пережить беду.
А мы к тому же еще раз проверим, Как может жить разумный человек В реальной жизни на живом примере Спустившись в дикий доразумный век».
И вот по вновь намеченной программе Помчался междузвездный космоплан. В созвездье год назад открытом Крамом Планета молодая расцвела.
Здесь было все, как на Земле далекой, Но человека не было ещё И не цвела в крови существ жестокость, Заполнивших планеты бытие.
Посадка, взлет и средь зеленотравья Кик Вад и Нэдь, и пылкая любовь Остались трое, как истоки рая Вживаться в предоставленную новь.
Кик Вад построил новое жилище, Нэдь нежной ласкою окружена, Готовила ему питье и пищу, Как первая во всем раю жена.
Здесь все впервые - первый муж планеты И первого ребенка громкий крик Любовь, Кик Вад и Нэдь за все в ответе И за счастливый жизни светлый лик.
Планета их кормила, согревала Движение давала их сердцам Промчались годы легким покрывалом, Слегка коснувшись мирного лица.
А на Корэде Разум - вечный житель, Подняв из прошлого свои дела, Искать решился новую обитель – Метнулась в космос корабля игла.
На корабле был старшим правнук Ола, Он на разведку в первый раз летел, Пройдя своей планеты жизни школу, Другие жизни он познать хотел.
В архивных записях умерших предков Кик Вада видел он и видел Нэдь, Он видел, что случилось в кругосветке, Вернее при полете меж планет.
Он знал все о планете необычной – Включив корабль на прадедов маршрут Воочию хотел увидеть лично В согласье ль Разум и Любовь живут.
И вот планета, плавная посадка Открылся взорам необычный край, Неужто же в любви всего разгадка, Что сотворило сей прекрасный рай.
Здесь Человек не стал царем природы, Но и рабом, конечно же, не стал Ручьи в моря с любовью катят воды Любовью дышит сказочная даль.
Здесь люди, птицы, рыбы - все в согласье И даже звери хищные не злы, И люди на планете так прекрасны Добры, разумны и лицом милы.
Любовь и Разум - что же изначально? Любовь не рушит, мысли жизнь дает, А без любви, как это не печально, Порой, злодея разум создает.
| ||||||
| ||||||
| Сайт создан по технологии «Конструктор сайтов e-Publish» | ||||||