Абраменко Александр Феоктистович

 

Родился в 1925 году в селе Кабаклы Чановского района Новосибирской области.

Служил в звании лейтенанта, был командиром стрелковой роты.

Воевал с августа 1943 года по январь 1945 года на 3-м Украинском фронте в составе 93-й стрелковой дивизии.

Принимал участие в форсировании Днепра, освобождении Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии, Югославии.

Александр Феоктистович награжден орденами Отечественной войны I, II степени, орденом Красной Звезды, двумя медалями «За отвагу», медалью «За взятие Будапешта», медалью «За освобождение Белграда».

Был ранен в левое плечо, поврежден левый плечевой сустав. Инвалид Великой Отечественной войны.

После окончания войны Александр Феоктистович работал учителем физкультуры.

Из воспоминаний Александра Феоктистовича Абраменко: «Шел декабрь месяц сурового 1942 года. В конце месяца я был призван в ряды Вооруженных сил, будучи юношей 1925 года рождения. Нас в количестве восьми человек райвоенкомат направил в город Сталинск (ныне Новокузнецк), где находилось тогда Вилинское пехотное училище. В то время в селе Трудармейском находился райцентр Киселевского района. А училище было эвакуировано из города Вильно.

В Сталинск прибыл начальник училища, с ним несколько офицеров–преподавателей и знамя. Данное учебное заведение находилось в корпусах, где сейчас расположен институт усовершенствования врачей. Программа была рассчитана на шесть месяцев и готовила офицеров в звании «лейтенант». Запомнилась мне строгая дисциплина. Так, например, по территории курсантам разрешалось ходить только в гимнастерках, рукавицах и шапках с подвязанными «ушами». Физзарядку проводили на улице при любой погоде. С начала января дисциплина стала еще жестче, так как были введены погоны. Подъем в 6 часов утра и отбой в 11 часов вечера. Занятия проходили в основном в поле. Легче стало, когда в мае мы перебазировались на Водную в летний лагерь.

Наконец учеба подошла к концу, стали готовиться к экзаменам и вдруг подается команда: «Смазать толстым слоем оружие и сдать в парк». Мы сразу почувствовали, что это означает отправку на фронт. На следующий день утром под звуки марша «Прощание славянки» курсанты училища прибыли на вокзал, погрузились в вагоны и - до свидания города и хаты! Нашему эшелону была дана «зеленая улица», остановки разрешались только тогда, когда менялись паровозные бригады.

Прибыли мы на станцию Купянск, которая находится под Воронежем. Пополнили 92-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которая участвовала в Курском сражении и потеряла восемьдесят процентов личного состава. Всех нас распределили по подразделениям, я попал в роту автоматчиков. В то время при полку имелось две роты автоматчиков по семьдесят человек – резерв командира полка.

Через два дня дивизия двинулась в поход. Необходимо было до намеченного пункта пройти семьсот пятьдесят километров, то есть, ежесуточно по пятьдесят километров, отдых составлял три, три с половиной часа в сутки.

Шли мы с полной солдатской выкладкой. Автоматчики, например, несли на себе скатку, плащ-палатку, четыре гранаты, противогаз, запасной диск (семьдесят два патрона), фляжку, саперную лопатку, автомат и трехсуточный НЗ (неприкосновенный запас продуктов питания).

Этот марш запомнился мне на всю жизнь. Жара, пыль, поднятая солдатскими сапогами. Марш выматывал из нас все силы, бойцы спали на ходу: смотришь, то один, то другой солдат лежит на обочине дороги и спит. Считаю, что в бою гораздо легче, чем такой изнурительный поход.

Не доходя девятнадцати километров до Днепра, автоматчикам было приказано догнать немцев и не допустить их переправы на правый берег. Все лишнее с себя снять, а только пополнить боеприпасы.

К концу сентября 1943 года большая часть левобережной Украины была освобождена от фашистских захватчиков. Войска Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов вышли к Днепру и заняли позиции на протяжении нескольких сот километров. Быстрая река с почти отвесными кругами правого берега, возвышающимися над открытым низменным противоположным берегом, на котором гитлеровцы сожгли почти все деревни, разрушили мосты и заминировали броды, сама по себе представляла весьма сложную преграду для наступавших советских войск.

Фашисты рассчитывали на мощнейшие сооружения так называемого «восточного вала». От воинов требовалось колоссальное напряжение всех моральных и физических сил, чтобы преодолеть Днепр под губительным огнем противника.

Мы не смогли перерезать пути отхода противника – опоздали: последний катер с немцами уже уплывал на другой берег.

У населенного пункта Калеберда автоматчики и разведчики начали готовить подручные средства для переправы.

У местного населения удалось раздобыть три рыбацкие лодки. Наступила ночь. В одну лодку разместились восемь разведчиков, а шестнадцать автоматчиков заняли две другие лодки.

Посреди реки был небольшой островок, заросший кустарником, туда-то мы и направились. Было тихо, даже с немецкой стороны не было ракет, и только, когда наш десант начал высаживаться, немцы обнаружили нас и открыли пулеметный огонь, но мы были уже под обрывом.

Впоследствии оказалось, что немецкая оборона была оборудована за два километра от берега, а над обрывом на расстоянии четыреста – пятьсот метров друг от друга расположились пулеметные точки. В песке хороший окоп невозможно вырыть. Первую огневую точку забросали гранатами разведчики, а второй пулемет уничтожили автоматчики.

Наша горстка людей заняла плацдарм размером четыреста метров в ширину и триста метров в глубину. К рассвету переправились все автоматчики и небольшое количество стрелков. Немец весь день обстреливал из орудий не только десант, но и место, где переправлялись наши воины. Так что днем не было никакой возможности дать нам подкрепление. Те силы, которые ночью переправлялись на плацдарм, за день практически выводились из строя. Очень много было раненых, которых сосредотачивали под обрывом, при артналетах их засыпало песком, и они погибали. Дивизия немного расширила плацдарм и удерживала его в течение трех суток, несмотря на большие потери. К примеру, из ста сорока автоматчиков в живых осталось только двадцать четыре

 Затем нас заменила другая часть, а наши подразделения переправились в район села Аннушка, где сохранился мост. Освобождали населенные пункты между Кировоградом и Кривым Рогом. Я воевал в этой части до декабря 1943 года. В декабре был направлен на курсы усовершенствования офицерского состава III Украинского фронта в городе Одесса. После трехмесячного обучения получил назначение в 93-ю стрелковую дивизию 51-го стрелкового полка на должность командира роты. Это было в Молдавии.

С этой частью мне довелось освобождать Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию.

Запомнился случай, произошедший на румынской границе. Подъезжая к пограничной вышке, я увидел, что мне оттуда машут руками. Оказалось, румынские пограничники побросали оружие и просят, чтобы их взяли с собой.

Но особенно запомнились незабываемые встречи с жителями Болгарии и Югославии. Трудно подобрать слова, выражающие те эмоции, ту радость, то ликование, с которыми там приветствовали русских солдат.

Довелось мне также участвовать и во взятии Будапешта, и в освобождении Белграда.

Моя военная карьера закончилась 24 января 1945 года после того, как я был тяжело ранен у озера Балатон.

За свой ратный труд награжден орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды и двумя медалями «За отвагу».

Воспоминания Стрельниковой Ксении Петровны об Абраменко Александре Феоктистовиче

Когда строили новую школу,  он был председателем профсоюза, поэтому всю работу знал от и до. Все акты, сметы, чертежи, количество материалов, все. Со всеми вместе выполнял всю необходимую работу. Мы, учителя, и белили, и красили, и кирпичи носили, и он был рядом. Один раз я даже залазила на высокую крышу школы и измеряла высоту стены, выложенную кирпичом строителями. Все записывал, считал. Во всем любил порядок. Всегда был опрятен, ухожен.  Отзывчив на любые проблемы.

 

Статьи о нем:

Абраменко С. Отец // Сельская новь. –  2001. – 12 января (По следам нашей памяти)

Васильева Ф. Вершина народного торжества // Сельская новь. – 1985. – 22 июня (А.Ф. Абраменко, М.И. Лагутин)