Шабалин Владимир Михайлович

 

Шабалин  Владимир Михай­лович родился 1 августа 1937 года. Свое детство провел в Абашево (пригород  Новокузнецка). Детство было голодным. Очереди за хлебом, выдаваемым по карточкам, «тошнотики» (лепешки, приготовленные из мерзлого картофеля), походы детворы за колбой, яблоки, о  существовании которых он узнал в 16 лет – все это навсегда отпечаталось в  его сознании. Владимир Михайлович  никогда не ел драники из картофеля и всегда покупал много хлеба. Страх остаться без хлеба он так и не преодолел за всю свою жизнь.

Беспросветная нищета не помешала ему поступить в 1955 г. году на филологический факультет Новокузнецкого государ­ственного педагогического института и блестяще учиться.

И не только учиться. На студенческой сцене он проявил незаурядный талант, по окончании института ему предлагали место актера в Новокузнецком театре, но в силу неуёмности своего характера он выбрал другую дорогу: поехал учительствовать в далекую горную Туву, фактически на край земли, где встретил Римму Петровну Сапожникову, уроженку города Куйбышева. Так возникла семья, в которой спокойная мощь матушки-Волги непостижимо соединилась с бешеным течением студеной Томи.

1965 году семья, в которой родились дочь Людмила и сын Виктор перебралась в поселок лесорубов Каменный Ключ, притаившийся  в таёжном углу Прокопьевского района и, как выяснилось, навсегда. С 1965 по 1986 год Владимир Михайлович работал директором школы. С 1986 по 2003 – учителем истории и географии.

Наряду с кипучей деятельностью по перестройке старой школы в 70 годы началась его работа как исследователя судеб фронтовиков-кузбассовцев. Его поиск имел поистине фантастические масштабы. От фронтовиков приходило до 30 писем в день, каждое было прочитано, на каждое был написан ответ. Все это он делал один, посмеиваясь над газетной ложью про каких-то «ребят». Про себя он говорил: « Я один есть  научно-исследовательский институт, причем довольно крупный». Самое интересное, что это не похвальба, а факт. И ещё его фраза: «научные темы валяются под ногами, но никто не желает их поднять».

Одну такую тему он поднял, когда поумирали его друзья-фронтовики, а в ходе начавшейся перестройки серьёзных и талантливых директоров школ начали убирать одного за другим.

Убрали и Владимира Михайловича. И он вдруг осознал, сколько же времени потеряно зря.

И с невероятным рвением ринулся в науку об именах – ономастику. Как можно, никогда не занимаясь топонимикой до этого, написать словарь, «Тайны имен Земли Кузнецкой», включающий в себя 3 тысячи топонимов всего за 6 лет, это понять невозможно. Попытаемся. Первую часть дня он вел уроки, деньги на хлеб зарабатывал, вторую часть дня до ночи писал и печатал за столом. Так продолжалось десятилетиями. Он не знал, что такое отдых, не понимал, как можно спать днем, он страшно торопился, и, понимая степень износа своего сердца последние пять лет все время задавал своим близким вопрос: «Что со всем этим будет, когда я помру?». Ответ, конечно, был ему известен, второго человека являющего собой научно-исследовательский институт, просто нет в природе, а значит,  не будет ничего. Так оно и случилось.      Уникальная книга в 500 страниц «Твоя улица, кузбассовец», рассмотренная на ученом совете при  КРИПиПРО в сентябре 2003 года, была отдана на сокращение и переработку профессору из Новокузнецка и не напечатана до сих пор. Прошло десять лет. Еще один фундаментальный труд «Здесь и твоя фамилия»,  оставшийся в виде карточек пыталась довести до конца вдова Римма Петровна. Она подсчитала, что на перепечатку карточек уйдёт семь лет. Бог ей дал шесть. Она дошла до буквы «т». Закономерен вопрос, а как же дети?  Людмила Владимировна и Виктор Владимирович, несмотря на свои незаурядные способности,  во-первых, унаследовали поэтический талант своего отца, но не исследовательский, во-вторых,  они заняты банальной борьбой за существование свое и своих семей, в-третьих, чтобы напечатать книги отца нужны большие деньги или умение их выпрашивать – ни того ни другого нет.

Владимир Михайлович  работал не за деньги. Ему ничего не платили за публикации.

О Владимире Михайловиче писали  в газетах разного уровня, говорили о сотнях статей краеведа из Каменного Ключа, восторгались, но в последние годы своей жизни, он только суровел лицом от всего этого. Он, каторжанин письменного стола, плату от общества за свой труд не получал, и знал: цена восторгам – грош. За два месяца до рокового 9 декабря он нашел-таки газету в Новокузнецке, которая стала платить. То есть, как во всем мире, ты работаешь, тебе платят. Поздно. К врачам он не ходил, что там у них делать без денег, зря время терять.

По сути, этот, непонятно, откуда взявшийся самородок закидали булыжниками, но он и из-под них сверкал; в этот генератор совершенно парадоксальных идей пытались всовывать палки разные бестолочи – он перемалывал все в щепу;  в его, Богом данном поэтическом даре, изволили сомневаться жалкие поэтические пигмеи – он бросил писать стихи, но его два десятка стихотворений стоят эшелонов поэтмакулатуры.

 Когда Владимир Михайлович начинал говорить, стихало любое собрание, откладывались в сторону газеты, слетала дрема, Римма Петровна утверждала, что это гипноз. Скорее нет.

Сочетание могучего интеллекта и совершенно беззащитного ранимого сердца – вот и весь гипноз.

Ему голодному мальчишке сороковых годов, глядя через колючку на пленных немцев, строителей домов в послевоенном Новокузнецке,  было невыносимо жаль их. Он переживал из-за всего и всегда, за суровым лицом и низким голосом скрывался тот тонкошеий худенький мальчик из Абашево, который жалел изможденных непосильным трудом врагов, и с яростью смотрел на сытых охранников, своих, родненьких. Высшее проявление христианского милосердия в человеке, никогда не носившем креста. Можно оказывается не перекреститься и не помолиться в жизни ни разу, ни разу не переступить порог храма, и быть настоящим христианином, и наоборот, ни молитвы, ни посты,  ни поклонение иконам не превратят в человека подлеца и лицемера.

Владимир Михайлович не умел притворяться совсем. Если он гневался, это было страшно по настоящему, если любил, то любил, а не болтал об этом. Если перед ним стояло высокое начальство и говорило вредную чепуху, он говорил в глаза, что это вредная чепуха. Он, похоже, вообще ничего не боялся. И жить рядом с ним было  тяжело, но интересно. «Образованного и умного человека трудно переносить, так как неразумие – вещь легкая и необременительная, а разум непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима», - так говорил Антисфен,  один умный древний грек.

Точно сказано. Так оно и было. Только все же Антисфен перегнул палку: лучше иногда попадать под тяжелую длань разума, и получить от него изрядную трепку, это полезнее, чем вечно томиться  в окружении веселящихся глупцов.

Когда сердце Владимира Михайловича разорвалось, в буквальном смысле, истонченное как его любимая тоненькая бумага («много в пачке и дёшево»),  в том месте, где на земле излучал свет мысли его мозг, и  страдала его  ранимая по-детски душа,  образовалась  огромная пугающая пустота. Выбоина. Овраг. Со временем жизнь все потихоньку затягивает, наносит пыль, на которой всходят семена, но провалы остаются.  А черные дыры в космосе, говорят, искривляют пространство и уворовывают свет. Пространство нашей современной жизни искривлено до безобразия именно потому, что по российской традиции мы слишком безалаберно относимся к людям, излучающим свет  - к людям думающим. Черных дыр становится все больше. Свет уходит.

Одно утешает:   пламя разума, похищенное Прометеем с неба, (кто вообще вообразил, что Прометей рисковал жизнью ради куска  жареного мяса, какая нелепость) и скупо отданное малой толике людей разбрызгивается от них во все стороны. К счастью,  разум – болезнь заразная. Скорость мысли и скорость света одна - совершенно невероятная скорость. Один человек, такой, как Владимир Шабалин, совершенно незаметно для окружающих  и вне их сознания может оказать на некий социум примерно такое же влияние, как маленькая скромная звезда, желтый карлик в захолустном  диком углу галактики, «звезда по имени Солнце» - на крохотные, мало что понимающие весенние всходы, поднявшиеся на слое тех, кто жил до них на планете по имени Земля.

Автор: Шабалин Виктор Владимирович